Загадки Красного сфинкса. Татьяна Александровна Яшина

повозке зеленщика я продолжил думать обо всем этом, надвинув на глаза шляпу и не обращая внимания на девушек, не менее охотно, чем утром, мне улыбавшихся.

      Я прибыл вовремя и только успел плеснуть в лицо водой, стирая дорожную пыль, как мсье Арман зазвонил в колокольчик.

      Он, конечно, сразу все увидел.

      – Что произошло, Люсьен? Твои родители здоровы?

      – Да, монсеньер, спасибо.

      Он молчал, но по опыту я знал, что на все его вопросы должен быть ответ – не важно, верный или нет, но правдивый. Я разложил на скатерти дамастовые салфетки, отмерив меж ними равное расстояние, покусал губу и сказал:

      – Монсеньер, а что такое миньон?

      Глава 12. Понятное слово

      – Миньон – это любовник, ставший фаворитом, – спокойно ответил мсье Арман.

      Я почувствовал громадное облегчение.

      – Как герцог де Люинь?

      – Да, покойный герцог де Люинь был фаворитом его величества. – Помолчав, он добавил: – Не всякий любовник становится фаворитом, и не всякий фаворит был или является любовником.

      Ясно. Как я мог так ошибиться? Мне показалось, что слова плешивого незнакомца в таверне несли угрозу и оскорбление. Может, я завелся не на то слово?

      – Монсеньер, сегодня в «Красном быке» какой-то господин назвал меня миньоном Князя тьмы.

      Сервируя стол к ужину, я рассказал кардиналу – быстро, подробно, не дожидаясь наводящих вопросов – я знал, что они будут, но сначала следовало изложить все как можно более точно, – о том, что произошло в трактире на Барбизонской дороге.

      – Как выглядели те люди, что сидели в зале?

      – Да ничего особенного – хотя… Монсеньер, они почти все были одеты в черное и были какие-то чересчур трезвые, особенно для воскресенья.

      – А этот плешивый господин… Почему ты решил, что он купец?

      – Он был одет как купец. Вообще-то, когда он налетел на меня, мне показалось, что он сейчас выхватит шпагу, но откуда она у купца? Шпаги у него не было.

      – Он пошарил рукой у левого бока, как будто она там была?

      – Да, монсеньер. Только не у левого бока, а у правого.

      – Очень хорошо, Люсьен. Ты хорошо помнишь то, что видел, я это ценю.

      – Благодарю вас, монсеньер.

      Во время ужина – шофруа из утки, спаржа, груши в сиропе, два бокала пино-нуар – я вспоминал все сплетни о герцоге де Люине и короле и гадал, кто же сейчас стал фаворитом его величества – потому что о наследнике по-прежнему было ничего не слыхать. Пожалуй, все молодые придворные хотят стать миньонами короля и поэтому стремятся в любовники, для начала. Наверное, его величеству нелегко приходится, при его-то некрепком здоровье.

      Вот его высокопреосвященство пьет возбуждающие снадобья мэтра Шико при каждом визите к королеве-матери, а ведь шпанская мушка пагубно действует на нервы и пищеварение. Тяжело быть фаворитом!

      Меня пугала злоба и ярость в словах незнакомца, направленные на меня и на Монсеньера, я