Загадки Красного сфинкса. Татьяна Александровна Яшина

прерываясь для разговора с тем или иным таинственным незнакомцем, которые забирались в карету вдали от оживленных мест, задерживались для тихих разговоров с кардиналом – то на пару минут, то на час – и так же незаметно нас покидали.

      Жутковатое, наверное, зрелище представляла наша карета – несущаяся сквозь страну, пряча в своих недрах самого могущественного человека во Франции, притихшей в ожидании арестов и казней…

      – За эту поездку ваше высокопреосвященство приобрел верных союзников, – елейно начал какой-то очередной временный спутник на исходе нашего путешествия.

      – Его высокопреосвященство за эту поездку приобрел геморрой величиной с Папскую область! – отрезал Ришелье. – А дураков у нас на два века припасено, – он не уставал поражаться, насколько дерзость покушения не соответствовала нелепости исполнения.

      Скоро должен был показаться Париж, когда мсье Арман наконец-то заснул: не забыв сложить и убрать бумаги в бювар, только вот перо уже само выпало из его тонких пальцев, за последние два дня, кажется, еще более истончившихся, как и его лицо, на котором, несмотря на выступившие скулы и общую изможденность, сейчас гуляла победная усмешка. Я боялся шевельнуться и молил Господа о ровной дороге и чтоб Париж подольше не начинался: Монсеньер велел сразу доставить его в Лувр.

      Так что нормально пообедать и выспаться он смог только на пятые сутки. Конечно, он заболел.

      Глава 10. Награда

      – Скорее ванну, Люсьен! – мэтр Шико был не на шутку обеспокоен – кардинал вышел из кареты сам, но рухнул бы без поддержки, не дойдя до кровати. Монсеньер что-то неразборчиво говорил, сдирая с себя воротник и усыпанный рубинами наперсный крест на голубой ленте. Тяжелый крест соскользнул с покрывала, я нагнулся сразу же поднять его, выпрямившись, я увидел мэтра Шико, который склонился над Монсеньером, ловя его руку и считая пульс.

      – Ох, сейчас начнется припадок. Ванну, как можно скорее!

      Какое счастье, что мы были на вилле Флери – доме, наиболее любимом его высокопреосвященством и наиболее приспособленном для его потребностей. Стоящая на высоком берегу вилла была прекрасно освещена почти целый день, и поэтому спальня Монсеньера была расположена на первом этаже, хотя во всех других резиденциях он предпочитал спать и работать повыше – чтобы побольше было солнечного света. Спальня на первом этаже имела еще одно важное преимущество – кардиналу не надо было спускаться и подниматься по холодной лестнице, когда он хотел помыться. Монсеньер был чистоплотен, как кошка, и мылся бы, наверное, каждый Божий день, если б этому не препятствовали слабое здоровье и постоянные разъезды.

      Так что на вилле было удобно оборудована комната для мытья: с большим очагом, всегда жарко натопленным, и с большим котлом, позволявшем нагреть десять буассо зараз.

      Каменный пол и слив позволяли не развести сырость и плесень. Слив невозможно оборудовать на втором этаже, поэтому в других резиденциях Монсеньера приходилось мириться либо с сыростью, неизбежно возникающей от воды на паркете, либо с перемещением