Свадебное путешествие Гиацинта. Эллин Крыж

нас ждут. Не падайте в обморок, если толпа разодетых в шелка́ герцогов и маркизов ринется на «Дельфиниум» поздравлять нас.

      – С чем, капитан?

      – Об этом потом… Пока что, нам надлежит превратить нашего малыша в “плавучую клумбу”. Там (он указал подбородком на сундуки, стоящие на палубе) всё необходимое: цветные гирлянды, ковры, бархатные навесы с золотыми кистями и прочая чепуха. Надо изобразить картинку увеселительной прогулки. Сможете?

      – Постараемся, – ответил за всех Баобаб. – Это проще простого.

      Гиацинт кивнул:

      – Спасибо. Через час всё должно быть готово.

      – Будет сделано, капитан.

      – По сигналу соберёмся на палубе. Форма одежды – парадная.

      Все помчались разбирать “реквизит”. Виола тоже хотела помочь, но Гиацинт удержал её за локоть.

      – Нет, юнга. Останьтесь. Извольте отправиться к себе в каюту и принять вид… соответствующий Вашему высокому положению, мадам графиня, – шепотом добавил он, оглянувшись, никто ли не слышал “приказ”.

      Виола вытянулась по стойке “смирно”:

      – Есть, капитан. Разрешите идти?

      – Идите.

      – Есть!

      Виоле удалось сделать со всей серьёзностью лишь два шага. Потом она обернулась и рассмеявшись, ласточкой упорхнула к себе в каюту. Выбирать платье “соответствующее высокому положению”.

      “Иди, солнышко, – мысленно проводил её Гиацинт. – Жаль, что эта игра подходит к концу".

      Через сорок минут у себя в каюте граф Гиацинт Ориенталь закалывал тёмно-синий шейный платок бриллиантовой булавкой. Она изображала платиновый миниатюрный цветок гиацинта с жемчужиной в центре и лепестками, искрящимися мелкими алмазами. Стоя перед овальным зеркалом в белоснежной батистовой рубашке, атласных штанах от костюма и светлых, цвета слоновой кости, высоких ботфортах из тончайшей мягкой кожи, Гиацинт в десятый раз перекалывал чёртову булавку.

      Наконец, она встала на место. Он сдёрнул со спинки кресла роскошный атласный камзол: белый с синим. Фигурные зубцы вставки сходились примерно на середине предплечий. Скроенный строго, как китель морского офицера, камзол сиял богатым серебряным шитьём. На койке лежала шляпа светлого фетра с лиловыми, белыми и синими перьями и с большой прямоугольной пряжкой, тоже серебряной. Гиацинт недовольно покосился на шляпу. Достал лиловые шёлковые перчатки и, держа одну из них за пустой мизинец, задумчиво покачал перед собой как маятник. Хмыкнул и зашвырнул перчатку на кровать, к шляпе.

      “Обойдутся", – решил он. Накинул камзол на одно плечо как гусарский ментик и вышел из каюты.

      “Оля-ля!.. Ребята потрудились на славу!”

      Корабль напоминал раскрашенную бонбоньерку. Гирлянды, колокольчики. Палуба надраена и покрыта ковровыми дорожками. Всё, что может блестеть – ярко сверкает под лучами солнца.

      “Порядок", – оценил капитан и постучал в дверь соседней каюты.

      – Да. Заходи, – ответил голос Виолы.

      Гиацинт переступил порог и замер.

      – Что? Отвык? – засмеялась жена.

      Она