Умерший рай. Виктор Викторович Улин

руку Тамары на своем плече во время вальса. И думал, краснея от постыдности самих мыслей: а что, если…

      И тут же гнал надежды прочь.

      Сам себя я в общем никогда не любил и считал некрасивым. Мне не представлялось возможным, чтобы женщина сама захотела заниматься со мною сексом.

      Ведь в подсознании жила ханжеская истина: это нужно лишь мужчине, а женщина просто уступает домогательствам.

      Вот какой глупостью забивались тогда мозги в приличных семьях!

      В день встречи я уже сомневался в серьезности разговоров, а приближаясь к назначенному выходу метро, был почти уверен, что она даже не придет…

      Однако я ошибся.

      Она пришла.

      Мой личный рекорд

      С первых минут визита моей неожиданной ценительницы чувствовалась наэлектризованность самого воздуха между нами.

      Но я все еще отказывался верить, что вот сейчас, в этой комнате, произойдет великое чудо, которое много лет снилось в неприличных снах и казалось нереальным.

      Мы смотрели картины, пили кофе; я играл на гитаре…

      (Что до сих пор осталось одним из моих неумерших талантов.)

      Тамара подсаживалась все ближе, а я ни на что не решался, мгновенно лишившись смелости и даже просто уверенности в своей состоятельности.

      Тогда, поняв, с кем имеет дело, Тамара быстро разделась сама.

      Как я уже говорил, обнаженную женщину я впервые увидел в двадцать три года. До того рассматривал картины и редкие фотографии. В прежнем моем понимании любое женское тело должно было являть собой само совершенство. Упругое, гладкое, влитое в изящные очертания…

      Тело Тамары оказалось самым обычным.

      Она была не толстой и не худой, без особых прелестей фигуры. И даже без чего-то запоминающегося. Разве что икры ее казались очень толстыми, а большие круглые колени призывно сияли.

      Но все это констатирую я сейчас, кое-что увидевший за прошедшие двадцать лет. Тогда же я, дрожа от вожделения, жадно пил глазами тело женщины. Которая через несколько секунд должна была сделаться моей первой…

      Что было потом – я не стану того описывать, щадя читательское целомудрие.

      Скажу только, что мужчиной я в тот день стал – причем четыре раза подряд с очень небольшими перерывами.

      Вспоминая теперь тот день – один из важнейших в своей жизни – я констатирую личный рекорд.

      Который потом не удалось не только побить, но даже просто повторить.

      Разумеется, по мере жизни приходил опыт; я научился контролировать ощущения и получать максимальное удовольствие. Действительно ошеломляющее, не сравнимое с короткими вспышками первого раза.

      Однако количественный рекорд оказался непревзойденным.

      Но главным было даже не это, а данная мне

      Путевка в жизнь

      Важнейшим – как понимаю я теперь – оказался факт, что на протяжении нескольких часов Тамара не только не сделала замечаний, но непрерывно восхищалась