Витающие в облаках. Кейт Аткинсон

не задело – у него был вид человека, привычного к частым словесным и физическим оскорблениям. Он только снова прибавил скорость и ласково похлопал по приборной панели:

      – Старая добрая «единичка», стандартная комплектация, тысяча двести кубиков. Делает до семидесяти шести миль в час.

      Мы доехали до конца моста.

      – Королевство Файфское! – провозгласил профессор, словно мы въезжали в некую волшебную страну.

      – Царство хюхтер-тюхтеров, – фыркнул Чик.

      – Сент-Эндрюсский университет, моя альма-матер! – мечтательно произнес профессор.

      – А мне казалось, вы говорили, что учились в Кембридже, – удивилась я.

      Лишь несколько часов назад он с упоением рассказывал мне про майские балы, плоскодонки, привратников и прочие приметы быта учащейся молодежи, неслыханные в Данди.

      – Говорил? – переспросил он.

      – Мы не едем в университет, – торопливо встрял Чик. – Я вам не такси. И я, черт побери, опаздываю.

      – Куда? – спросила я.

      – На наружку. – Последнее слово прозвучало с отчетливой неприязнью.

      – Наружку? – повторила я.

      – Да, наружное наблюдение. За людьми.

      – Я знаю, что значит «наружка». Просто вы как-то не похожи на человека, который за кем-то следит.

      Он вытащил из внутреннего кармана визитную карточку и протянул мне. Плохо напечатанная засаленная карточка гласила: «Бюро частных расследований „Премьер“! Выполним любые задания, не спрашивая лишнего». Надо же, кто бы мог подумать! Оказывается, Чик – частный детектив.

      – Частный сыщик, – задумчиво произнес профессор Кузенс.

      Чик не обратил на него внимания и нервно поглядел на часы:

      – Я ее упущу, блин.

      – За кем же вы наблюдаете? – спросил профессор.

      – За одной бабой. Ревнивый муж, все дела. – Он закурил сигарету (устрашающее зрелище на скорости, с которой мы неслись). – Муж, конечно, псих. Как обычно.

      – Значит, вам не зазорно делать такую работу? – спросил профессор. – Я имею в виду – с этической точки зрения.

      – Зазорно? – эхом отозвался Чик.

      Профессор засмеялся:

      – Чем больше повторяешь слово, тем странней оно звучит, правда? «Зазорно» – однокоренное с «позор», что в старину означало просто «зрелище». Например, «невежества губительный позор».

      – Потрясающе, Гавриил, – сказал Чик настолько невыразительным тоном, что я не могла понять, сарказм это или он говорит серьезно.

      Я подалась вперед, чтобы обратиться к Чику с вопросом, и окунулась в аромат тела мужчины средних лет – «Олд спайс», пот и выдохшееся крепкое пиво. Я не могла не отметить, что от профессора Кузенса едва заметно пахнет розовым маслом.

      – Вы за мной следите? – спросила я у Чика.

      Он удивленно поднял брови, уподобив свой лоб резиновой гармошке, и презрительно сказал:

      – С какой стати я буду за тобой следить?

      – Бедная девочка думает, что за ней следят, – услужливо разъяснил профессор Кузенс.

      Чик окинул меня оценивающим взглядом