Собрание сочинений. Т. 1 Революция. Виктор Шкловский

ответа.

      В Финляндии жить скучно, как в передней, и все чужое.

      На две-три недели зацеплюсь у одного своего дяди.

      Жена в Петербурге, очень скучаю без нее.

      Хочу увидеть Ваши глаза и усы и поговорить в Вами.

      Неужели я потерял Россию навсегда.

      Поговорите в Зи<новием> Исаевичем[69], не может ли он сделать что-нибудь для меня, т. е. купить рукопись.

      Поклон Марии Федоровне и Варваре Васильевне[70].

      Сижу в карантине в странной компании: 40 % карантина – старухи старше 70 лет, которые переехали границу нелегально.

      Потом беглые офицера, жены, ищущие своих мужей, женщины, едущие в Италию, и два мальчика, которые убежали за границу так, как раньше убежали бы к индейцам.

      Белья у них с собой нет, а есть учебник географии на немецком языке и логарифмы.

      Привет всем.

      Отвечайте мне.

      Виктор Шкловский.

      25 апреля[71].

      Сейчас приехала баронесса Икскуль[72], передала мне, что жена моя арестована. Что делать?

      8 <3 апреля 1922 года>

      Адрес мой: Raivola. Finland. Schklovsky.

      Сижу у моря и жду погоды.

      Сильно одинок. Жена на Шпалерной. А я отрезан от России. Не знаю даже кому я нужен. Выживать же меня из России никому не нужно. Отдыхать не умею.

      Живу без событий. Не пишется. Желание одно – попасть, если не в Россию, то хотя бы в русскую литературную среду.

      Хлопочу о визе в Германию.

      То, что написал Г. Семенов, не правда: все выглядело иначе.

      Может быть, не лучше, хочу писать об этом книгу.

      Русская эмиграция, краешек которой я видел… тоже ничего не понимает.

      А на иронии не проживешь.

      Если бы я верил в русский суд, я поехал в Москву.

      Но я не хочу увеличивать вину Кремля. Я великодушен.

      Пережил страх. Переживаю скуку. Жду ответа.

      3 апреля.

      Виктор Шкловский.

      9 Дорогой Алексей Максимович.

      Мой роман с революцией глубоко несчастен.

      На конских заводах есть жеребцы, которых зовут «пробниками».

      Ими пользуются, чтобы «разъярить» кобылу (если ее не разъярить, она может не даться производителю и даже лягнуть его), и вот спускают «пробника».

      Пробник лезет на кобылу, она сперва кобенится и брыкается, потом начинает даваться.

      Тогда пробника с нее стаскивают и подпускают настоящего заводского жеребца. Пробник же едет за границу заниматься онанизмом в эмигрантской печати[73].

      Мы, правые социалисты, «ярили» Россию для большевиков.

      Но, может быть, и большевики только «ярят» Россию, а воспользуется ею «мужик».

      Вот я и написал фельетон вместо письма.

      Но поймите же и мое положение.

      Здесь в Райволо никто не понимает остроумия. Читают же только старое «Солнце России»[74].

      Мы все условно-остроумны, мы все говорим друг с другом условно, как Володя (брат героя «Детства и отрочества») с мачехой[75].

      Я одинок, как и все, конечно.

      И ночью, когда я думаю о жене, я хочу встать на колени в постели и молиться,

69

Гржебин З. И.

70

Андреева М. Ф. и Шайкевич В. В.

71

Очевидная описка. Письмо ранее датировано 24 марта.

72

Варвара Ивановна Икскуль фон Гильдебрандт (урожденная Луговина, по первому мужу Маврина, 1850–1929) – баронесса, коллекционер, писательница, общественный деятель. Бежала из Петрограда так же, как и Шкловский, по льду Финского залива (см.: Ходасевич В. «Некрополь» и другие воспоминания. М., 1992. С. 191). Сообщение об аресте В. Г. Шкловской-Корди 22 марта 1922 г. – спустя неделю после побега Шкловского – было помещено в берлинской газете «Голос России» (1922. 9 апреля).

73

Очевидно, намек на собственное сотрудничество с эмигрантской эсеровской газетой «Голос России» (Берлин), начавшееся с публикации 11 апреля 1922 г. в ней политического фельетона «Плац».

74

Популярный иллюстрированный еженедельный журнал, выходивший в Петербурге в 1910–1916 гг. (редакторы З. Н. Журавская и А. Коган).

75

Речь идет об эпизоде гл. XL части «Юность» повести Л. Н. Толстого «Детство. Отрочество. Юность» (1852–1857).