Собрание сочинений. Т. 1 Революция. Виктор Шкловский

переживал лихорадочные дни. Быстро обнажались границы, и сейчас он был город безоградный.

      Нашествие турок становилось фактом завтрашнего дня, опасность от наших войск была фактом сегодняшнего.

      Люди метались.

      С одной стороны, специальные медицинские комиссии освобождали поголовно всех русских солдат гарнизона; с другой стороны, газеты, которые, конечно, до фронта и не доходили, просили солдат дождаться на фронте прихода национальных войск.

      А фронт обнажался, обнажался от солдат, как Таврический сад от листьев в осенний ветреный день.

      Национализм – армянский, грузинский, мусульманский и даже случайный здесь украинский – цвел пышными цветами ярких шапок и штанов на всех улицах, а в газетах – шовинистическими строками.

      Не видно было только национализма великорусского, он проявился в форме озлобленного саботажа.

      Помню русскую кухарку на улице; она смотрела на какие-то войска, или, вернее, отряд в пестрой форме, идущий по улице, и говорила:

      «Что, посидели за русской шеей, теперь попробуйте сами».

      Образование Закавказского правительства, как я это видал уже на фронте, очень усилило тягу солдат домой, дав ей новый мотив.

      А образовано было правительство не от радости, а с отчаяния.

      В обращении с большевиками местные люди старались перенять приемы большевиков.

      Когда на фронтовом съезде оказалось, что большевики имеют свыше половины голосов, то съезд раскололся, а меньшая половина была признана национальными властями правомочной.

      Но, конечно, фронтовой съезд армии, пробегающей мимо, не был авторитетен.

      С организацией национальных войск дело обстояло так.

      Офицерством город был переполнен.

      Даже в Киеве, при Скоропадском, я не видел такого количества серебряных погон.

      Солдатские же кадры создавались с трудом. Особенно туго шло дело у грузин.

      Из грузинских войск вполне боеспособны были только части Красной гвардии, организуемой из партийных меньшевистских кадров.

      Во всяком случае, и армянские войска – правда, наспех собранные дружины – поразительно быстро потеряли Эрзерумскую крепость.

      Дело осложнилось тем, что между армянами и грузинами существовало много спорных вопросов.

      Территориальное их разграничивание было почти невозможно.

      В это же время образовались опасные для всех мусульманские части из превосходного в боевом отношении материала.

      На них косились, но сделать ничего не могли.

      Кавказ самоопределялся.

      Спектакль «Россия» кончался, всякий торопился получить свою шапку и платье.

      Военно-Грузинская дорога была занята ингушами и осетинами, которые ловили автомобили, составляя из них коллекцию.

      Черкесы спустились с гор и напали на терских казаков, уже лет сто или больше сидевших на их земле.

      Грозный был осажден.

      С гор Дербента спускались люди на Петровск.

      Татары посматривали на Бакинскую железную дорогу, пока еще охраняемую регулярными мусульманскими