На дне. Детство. Песня о Буревестнике. Макар Чудра (сборник). Максим Горький

«Радость жизни моей! Месяц ты мой ясный! И мне без тебя тоже вовсе невозможно жить на свете… потому как люблю я тебя безумно и буду любить, пока сердце бьется во груди моей! Но, говорю, не лишай себя молодой твоей жизни… как нужна она дорогим твоим родителям, для которых ты – вся их радость… Брось меня! Пусть лучше я пропаду… от тоски по тебе, жизнь моя… я – одна… я – таковская! Пускай уж я… погибаю, – все равно! Я – никуда не гожусь… и нет мне ничего… нет ничего…» (Закрывает лицо руками и беззвучно плачет.)

      Наташа (отвертываясь в сторону, негромко). Не плачь… не надо!

      Лука, улыбаясь, гладит голову Насти.

      Бубнов (хохочет). Ах… чертова кукла! а?

      Барон (тоже смеется). Дедка! Ты думаешь – это правда? Это все из книжки «Роковая любовь»… Все это – ерунда! Брось ее!..

      Наташа. А тебе что? Ты! Молчи уж… коли бог убил…

      Настя (яростно). Пропащая душа! Пустой человек! Где у тебя – душа?

      Лука (берет Настю за руку). Уйдем, милая! ничего… не сердись! Я – знаю… Я – верю! Твоя правда, а не ихняя… Коли ты веришь, была у тебя настоящая любовь… значит – была она! Была! А на него – не сердись, на сожителя-то… Он… может, и впрямь из зависти смеется… у него, может, вовсе не было настоящего-то… ничего не было! Пойдем-ка!..

      Настя (крепко прижимая руки ко груди). Дедушка! Ей-богу… было это! Все было!.. Студент он… француз был… Гастошей звали… с черной бородкой… в лаковых сапогах ходил… разрази меня гром на этом месте! И так он меня любил… так любил!

      Лука. Я – знаю! Ничего! Я верю! В лаковых сапогах, говоришь? А-яй-ай! Ну – и ты его тоже – любила?

      Уходят за угол.

      Барон. Ну и глупа же эта девица… добрая, но… глупа – нестерпимо!

      Бубнов. И чего это… человек врать так любит? Всегда – как перед следователем стоит… право!

      Наташа. Видно, вранье-то… приятнее правды… Я – тоже…

      Барон. Что – тоже? Дальше?!

      Наташа. Выдумываю… Выдумываю и – жду…

      Барон. Чего?

      Наташа (смущенно улыбаясь). Так… Вот, думаю, завтра… приедет кто-то… кто-нибудь… особенный… Или – случится что-нибудь… тоже – небывалое… Подолгу жду… всегда – жду… А так… на самом деле – чего можно ждать?

      Пауза.

      Барон (с усмешкой). Нечего ждать… Я – ничего не жду! Все уже… было! Прошло… кончено!.. Дальше!

      Наташа. А то… воображу себе, что завтра я… скоропостижно помру… И станет от этого – жутко… Летом хорошо воображать про смерть… грозы бывают летом… всегда может грозой убить…

      Барон. Нехорошо тебе жить… эта сестра твоя… дьявольский характер!

      Наташа. А кому – хорошо жить? Всем плохо… я вижу…

      Клещ (до этой поры неподвижный и безучастный – вдруг вскакивает). Всем? Врешь! Не всем! Кабы – всем… пускай! Тогда – не обидно… да!

      Бубнов. Что тебя – черт боднул? Ишь ты… взвыл как!

      Клещ снова ложится на свое место и ворчит.

      Барон.