«Катастрофа, никогда еще не испытанная миром, потрясает и разрушает жизнь именно тех племен Европы, духовная энергия которых наиболее плодотворно стремилась и стремится к освобождению личности от мрачного наследия изжитых, угнетающих разум и волю фантазий древнего Востока – от мистик суеверий, пессимизма и анархизма, неизбежно возникающего на почве безнадежного отношения к жизни…»
«Пётр Иванович проснулся, вздохнул и тревожно протянул руку к часам, висевшим на стене, в головах у него. Но в следующий момент рука его лениво упала на постель и на лице явилась довольная улыбка, довольная и даже несколько саркастическая. Потом он сладко зевнул и потянулся под одеялом, думая о том, как девять лет беспрерывной канцелярской работы крепко укоренили в нём привычку просыпаться по утрам с тревожной мыслью, что он проспал, опоздал на службу…».
«Полем, по грязной осенней дороге, шёл высокий, бородатый мужик, согнувшись под тяжестью большого мешка на спине. Сосредоточенно глядя себе под ноги, он крупно шагал по грязи и, прислушиваясь к топоту лошадиных ног сзади его, думал: “Кто это там едет?”».
Впервые напечатано в газете «Нижегородский листок», 1896, номер 249, 9 сентября, в разделе «Фельетон». В собрания сочинений не включалось. Печатается по тексту газеты «Нижегородский листок».
«Дорогие товарищи, я начну с возражения Анатолию Васильевичу…»
«Зимою, раз в месяц, а иногда и дважды, – я получаю от купца Сухомяткина записочку такого содержания: “Уважаемый, покорнейше прошу пожаловать завтра к нам на трехэтажное удовольствие”. Записочка остроумно подписана: «С Ухом», а росчерк изображает летящую птицу…»
«Сердечно приветствую вас, товарищи, страшно рад видеть вас, очень рад. Первый вопрос: оценка движения призыва ударников в литературу. Что же говорить, товарищи? Я думаю, что движение это заслуживает самой высокой оценки. Это несомненно. Почему? Потому что, товарищи, я уверен в том, что в литературу вы внесёте новые темы, вы оживите её, а наша литература в новых темах нуждается…»
«…Над океаном и землею висел туман, густо смешанный с дымом, мелкий дождь лениво падал на темные здания города и мутную воду рейда. У бортов парохода собрались эмигранты, молча глядя на все вокруг пытливыми глазами надежд и опасений, страха и радости…»
«…Над океаном и землею висел туман, густо смешанный с дымом, мелкий дождь лениво падал на темные здания города и мутную воду рейда. У бортов парохода собрались эмигранты, молча глядя на все вокруг пытливыми глазами надежд и опасений, страха и радости…»
«Лесной овраг полого спускался к жёлтой Оке, по дну его бежал, прячась в травах, ручей; над оврагом – незаметно днём и трепетно по ночам – текла голубая река небес, в ней играли звёзды, как золотые ерши…»