Пропащая. Ирина Григорьева

орнаментом чёрного неба.

      По кабинету плавно кружили ноты какой-то незамысловатой мелодии, и, погруженный в реальность «здесь» и «сейчас», я улыбнулся своему двойнику в стеклянном проёме.

      Ещё немного постоял и вернулся к рабочему столу, сел в компьютерное кресло, которое плавно опустилось под тяжестью моего тела.

      Лунный свет проникал в помещение, окутывая всё таинственностью. Я подумал, что отчасти это – символично.

      В этом кабинете действительно всегда присутствовала особая тайна. Тайна человеческой души.

      За свою без малого семилетнюю практику в качестве психотерапевта я привык к исповедям и выработал свой личный способ не грязнуть в деталях. Я крепко держался за объективность. В первую очередь объяснял всякие там тонкости души себе, а потом – уже пациентам. Не то чтобы был чёрств – нет! – просто считал, что фанатизм в моей профессии излишен.

      Фанатизм он, вообще, всегда чреват.

      А потому вполне хватало немного меня, блокнота, фирменной ручки и заготовленных «лекал», вырезанных из разных учебников по психотерапии. Дальше право перекраивать людские судьбы я предоставлял случаю и, собственно, самим людям. И пока этот опыт меня вполне устраивал.

      Я начитан.

      Любопытство всегда являлось моей отличительной чертой. Ещё в детстве, когда родители – тоже врачи – прививая интерес к врачеванию, подсовывали мне различную медицинскую литературу, я, начитавшись, клал её под подушку, чтобы лучше запоминалось.

      И ведь срабатывало.

      На своём курсе я был первым.

      Честно говоря, первым я должен был быть во всём. Мама с папой меня любили. Как единственный ребёнок в семье, я имел множество привилегий и охотно использовал их для достижения собственных целей. Я рано ощутил свою значимость и больше не собирался с ней расставаться.

      Так что, когда меня – тридцатидвухлетнего юнца! – из десятка кандидатов выбрали на должность главного врача одного из государственных центров реабилитации наркозависимых, то на моём лице не дрогнул ни один мускул. В другой исход я попросту не верил.

      К этому времени я уже имел опыт работы в частной клинике неврозов и небольшой стаж психиатра в психоневрологическом диспансере в родном городе С.

      Иногда к нам попадали алкоголики. Более или менее адекватных выпивох я на добровольных началах пытался восстанавливать не только пилюлями, но и словом, используя методику когнитивно-поведенческой психотерапии. Вроде бы имел успех.

      Лицензию нарколога я предусмотрительно получил вместе с лицензией психиатра.

      Конечно, я посещал и различные семинары, заводил хорошие знакомства, но, главное, на тот момент я ещё хотел лечить.

      Это потом я устал от бесконечного нытья пациентов. Это потом мне стало просто всё равно…

      Вчера я отметил пять лет работы в роли главного врача. Мы с Наташей посидели в каком-то модном кафе, потом, пользуясь благосклонностью природы, долго гуляли по ночному городу.

      Наташу – свою девушку – я встретил ещё в университете и долго