Похождения Червонного валета. Сокровища гугенотов. Понсон дю Террайль

величество, – ответил граф, – мы должны были гарантировать себя на всякий случай!

      Королева прикусила губу и промолчала. Они вошли теперь в глухой переулок, как вдруг из одного дома послышались какое-то рычание и стоны.

      – Боже мой, что тут происходит?! – в ужасе сказала королева.

      IX

      Королева Екатерина прислушалась, и вдруг ей показалось, что голос, моливший о пощаде, знаком ей.

      – Боже мой, – сказала она, – можно бы поклясться, что это голос Паолы!

      – Паолы? – удивленно переспросил граф Эрих.

      – Да, это дочь Рене…

      – Ах, так-так! Я уже слыхал об этой истории. Ее обесчестили уличные разбойники Парижа!

      – Да, – грустно ответила Екатерина, – и я никак не могу найти ее!

      В этот момент крики и стоны усилились.

      – Господа! – робко сказала королева. – Нельзя ли помочь несчастной, которую здесь мучают? Быть может, это действительно Паола!

      – Если вашему величеству угодно, то для нас это сущие пустяки, – ответил граф, дав знак своим товарищам.

      Барон Конрад подошел к окну и постучал эфесом шпаги в дверь. В доме послышалось какое-то движение, затем одно из окон открылось, и показавшаяся в нем отвратительная голова спросила:

      – Ты это, что ли, Герцог Египетский?

      – Болван! – ответил ему Саарбрюк. – С тобой говорит истинный дворянин, который проткнет тебя насквозь шпагой, если ты сейчас же не откроешь двери!

      – Плевать мне на дворян! – ответил оборванец, закрывая окно.

      Барон ван Саарбрюк флегматически навалился плечом на дверь, та затрещала и поддалась. Граф Эрих и Лев стали за ним, королева осталась в нескольких шагах на улице.

      Когда дверь распахнулась, странное зрелище представилось им. К столбу, подпиравшему покосившийся потолок, была привязана обнаженная женщина, окруженная четверыми людьми. Трое из них – оборванные мужчины – сидели и пили вино. Это были Шмель, Одышка и Волчье Сердце. Четвертая – растрепанная женщина в оборванной юбке и расстегнутом лифе – узловатой веревкой хлестала привязанную к столбу женщину. Истязательницей была Фаринетта, истязуемой – Паола. Ее лицо носило следы глубоких страданий, глаза были совершенно мутны, на губах выступала кровавая пена, и вся кожа была испещрена кровавыми рубцами.

      – Это Паола! – крикнула королева.

      Тогда граф обнажил шпагу, сделал несколько шагов вперед и крикнул:

      – Эй вы, негодяи! Сейчас же отвязать эту женщину! Ну!

      – Проваливай, молодчик! – ответил ему пьяный голос Шмеля.

      Тогда граф и его товарищи выступили вперед. Товарищи мстительной Фаринетты тоже приняли оборонительную позицию. Одышка и Волчье Сердце обнажили ножи, Шмель вооружился большим каменным горшком. Но тут на авансцену выскочила Фаринетта и прикрикнула на негодяев:

      – Погодите вы, скоты! Я и без вас столкуюсь с господами!

      – Вот и хорошо! – ответил граф Эрих. – Девчонка очень