Теория государства. С комментариями и объяснениями (сборник). Платон

иногда бывало могущественно, но говорим не совсем верно. Потому что, будучи несправедливыми, они не слишком пощадили бы друг друга. Явно, что в них находилось еще немного справедливости, что мешало им оказывать несправедливость и самим себе, и тем, против кого они шли. Посредством этой справедливости они и совершили все, что совершили. На несправедливое их подстрекала присущая им несправедливость, но были они лишь наполовину порочными, потому что люди совсем плохие и совершенно несправедливые совершенно не способны и действовать. Вот как я это понимаю, не так, как ты сперва утверждал <…> А теперь исследуй вот что: душа имеет ли какое-нибудь дело, которого ты не мог бы совершить ничем другим? Например, стараться, начальствовать, советоваться и все тому подобное, приписали ли бы мы по справедливости чему-нибудь другому, кроме души, и не сказали ли бы, что это собственно ее дело?

      – Ничему другому.

      – Опять-таки жизнь: признаем ли мы, что это дело души?

      – Безусловно.

      – Стало быть, мы признаем, что у души есть какие-то присущие ей добродетели?

      – Признаем.

      – Так душа, Тразимах, может ли когда-нибудь хорошо совершать свои дела, не имея свойственной себе добродетели? Или это невозможно?

      – Невозможно.

      – Следовательно, душа худая, по необходимости, и начальствует и старается плохо, а добрая все это делает хорошо.

      – Это необходимо.

      – Но мы согласились, что добродетель души есть справедливость, а зло – несправедливость?

      – Да, согласились.

      – Стало быть, душа справедливая, или человек справедливый будет жить хорошо, а несправедливый – плохо.

      – Из твоих оснований так следует, – сказал он.

      – Но кто живет хорошо, тот-то и счастлив и блаженен; а кто – нет, тот напротив.

      – Как же иначе?

      – Итак, справедливый счастлив, а несправедливый бедствует.

      – Пусть так.

      – Но бедствовать-то не полезно, полезно быть счастливым.

      – Как же иначе?

      – Стало быть, почтеннейший Тразимах, несправедливость никогда не бывает полезнее справедливости.

      – Ну, этим и угощайся, Сократ, на вендидиях!

      

Вендидии – праздники в честь богини Вендиды (Вендины).

      – Это ты меня угощаешь, Тразимах, – сказал я, – раз ты у меня стал таким кротким и перестал сердиться. Впрочем я еще не вдоволь насытился, и вина это моя, а не твоя. Как обжоры с жадностью хватаются за все блюда, непрестанно приносимые к столу, так, кажется, и я, не нашедши еще рассматриваемого нами предмета, что такое справедливость, оставил его и поспешил исследовать, зло ли она и невежество или мудрость и добродетель. А после, по поводу речи о том, что несправедливость полезнее справедливости, не удержался, чтобы от того предмета не перейти к этому. Таким образом из нашего разговора я теперь ничего не узнал, ибо, не зная, что такое справедливость, едва ли узнаю, добродетель ли она и счастлив ли тот, кто имеет ее, или несчастлив.

      Книга вторая

      Сказав