Жрица Итфат. Вадим Зеланд

она там долго еще? – обратился он к оператору. – Сходи узнай.

      Тот сбегал за кулисы и быстро вернулся. Макс, заикающийся молодой человек, по своему обыкновению долго готовился, перед тем как сказать какую-либо фразу:

      – Виктор, мы… мы-ы…

      – Что, мы? Кто такие мы, или кто мы такие – сложный философский вопрос. Короче!

      – Матильда опять капризничает, – наконец выдал Макс.

      – Так давайте ее сюда! – страшным голосом прокричал Виктор (так звали режиссера).

      – Викто-ор! – из-за кулис донесся женский голос. – Я вот она, я здесь!

      Вслед за голосом появилась она сама. Эксцентричная, как было понятно с первого взгляда, особа. Одета в темно-зеленый комбинезон и розовые туфли на высоченной платформе, со всклоченными волосами светло-голубого цвета. Голубая блондинка, можно сказать.

      – Иди сюда, Тиличка, моя ляля, моя цаца! – направился к ней Виктор, разводя руки широким жестом. – Ну-ка повернись. Вот мы какие, красивые! – и тут же, резко меняя тон. – Чего приперлась! До сих пор не накрашена! Пошла вон, в гримерку, живо!

      – Я не хочу, это все очень долго-предолго-о-о! – у Матильды была манера тянуть гласные. – У нас же ведь только репетиция!

      – Репетиция это или съемки, решаю я. Прочь с моих глаз!

      – Хочу конфету! Ты обещал принести мне вишню в шоколаде.

      – Какая по… – попытался вступить в разговор Макс. – По-о…

      – Ты говоришь, какая у меня красивая что? Договаривай скорей!

      – Какая пошлость – вишня в шоколаде! – договорил Макс.

      – А я хочу-у-у!

      – Дива, ты знаешь правило: кто не делает дубль, тот не получает лакомство, – сказал Виктор. – Сделаешь – получишь. Все, пошла вон! Нет, стой, давай еще раз отрепетируем твой поклон.

      Матильда отошла в сторону и изобразила жеманный реверанс.

      – Ой, как вульгарно! – закричал Виктор. – Ну-ка давай заново, как тебя учили, руки на грудь и… Да не на груди, а на грудь, и душевно, с достоинством! Весело, а не фиглярно! Ну что ты будешь с ней делать! Все, убирайся прочь, уродина, или я прибью тебя!

      Дива развернулась на своих платформах и приготовилась убегать.

      – Нет, стой, Тиличка, ляля, иди сюда!

      Матильда снова развернулась и замерла в ожидании.

      – Твоими устами иногда глаголет сама истина. Сейчас серьезно, что нам лучше танцевать в этом дубле, стрит или хаус?

      – Надо твист. Твист надо, – ответила дива.

      – Что-что-что? Почему?

      – Да потому что все эти ваши go-go и прочие RnB – полный отстойняк.

      – Что-что-что? Почему отстойняк, это же современные танцы?

      – Потому что это все надоело! Надоело это все потому что!

      – Да, очень доходчиво объясняешь. А почему твист? Вообще ретро.

      – Новое – хорошо забытое старое. Из того, что хорошо забыто, можно сделать новую моду.

      – Это мы… м-мы… Это мысль, – выдал Макс.

      – Согласен, надо попробовать, – сказал Виктор. – Ладно, иди гримируйся, будь умничкой.

      – Я