Половина желтого солнца. Чимаманда Нгози Адичи

Кайнене, наш приятель не в себе. – Он поднял майора Удоди со стула и что-то быстро сказал ему на игбо.

      Майор Удоди снова рассмеялся:

      – Ладно, ладно, только виски прихвачу. Бутылка все равно почти пустая. Я заберу, нет возражений?

      Кайнене промолчала, и майор Удоди сцапал со стола бутылку. Когда он и Маду ушли, Ричард подсел к ней и взял за руку. Он чувствовал себя полным ничтожеством. Возможно, поэтому майор Маду извинился перед одной Кайнене, забыв про него.

      – Он вел себя мерзко. Мне жаль, что так вышло, Кайнене.

      – Пьян в дым. Маду наверняка сгорает со стыда. – Кайнене указала на папку на столе: – Я только что получила контракт на поставку ботинок батальону в Кадуне.

      – Отлично. – Допивая джин, Ричард смотрел, как Кайнене перебирает документы.

      – Посредник – игбо, и он, по словам Маду, рад был заключить договор с соплеменницей. Так что мне повезло. И просит всего-то пять процентов.

      – Взятку?!

      – Святая невинность.

      Ричарда злила и насмешка в голосе Кайнене, и то, что она не винила майора Маду за пьяную выходку приятеля. Ричард поднялся и стал мерить шагами веранду. Вокруг лампы дневного света гудела мошкара.

      – Так вы, значит, с Маду давнишние знакомые? – Ричарду было неприятно называть майора по имени, что предполагало сердечность, которой он в себе не находил. Но выбора не было. Называть его майором – много чести.

      Кайнене внимательно взглянула на него.

      – Сколько себя помню. Наши семьи очень дружат. Однажды, давным-давно, мы приехали в Умунначи на Рождество и Маду подарил мне черепаху – самый странный и самый чудесный подарок за всю мою жизнь. Оланна возмутилась – нельзя, мол, держать бедняжку в неволе, – но они с Маду всегда друг друга недолюбливали. Черепаху я посадила в таз, и она, конечно, долго не прожила. – Кайнене вновь углубилась в бумаги.

      – Он женат?

      – Да. Адаоби учится в Лондоне на бакалавра.

      – Поэтому вы так часто видитесь? – спросил Ричард хрипло, словно у него внезапно запершило в горле.

      – Схожу в кабинет, сделаю кое-какие заметки и вернусь. – Кайнене встала.

      У Ричарда не хватало духу спросить начистоту, нравится ли ей Маду как мужчина, были ли они близки прежде или, того хуже, близки до сих пор? Он подошел к Кайнене, привлек ее к себе и обнял, чтобы слышать стук ее сердца. Впервые в жизни он чувствовал, что у него есть свое место в мире.

      1. Книга: Мир молчал, когда мы умирали

      В прологе он рассказывает историю женщины с калебасом. Она сидела на полу в вагоне, переполненном людьми, вокруг нее плакали, кричали, молились. На коленях она держала закрытый калебас, молча поглаживая его, а когда пересекли Нигер, подняла крышку и попросила Оланну и ближайших соседей заглянуть внутрь.

      Историю ему рассказывает Оланна, с мельчайшими подробностями. По ее словам, следы крови на одежде женщины сливались в ржаво-коричневый узор. Оланна описывает резьбу на калебасе – пересечение косых линий – и отрубленную голову девочки внутри: грязные косички, накрывшие