Азиатская одиссея. Дмитрий Алешин

достатка или невзгод. Общественные беды, однако, приносили им наибольшую прибыль. Трудно было не презирать их.

      Мы приближались к Даурии, маленькой станции недалеко от границы с Маньчжурией. Мне уже доводилось несколько раз проезжать здесь, но я не обратил на нее ни малейшего внимания, настолько жалким и безнадежно унылым был ее вид. Расположенный на мертвой равнине в окружении небольших песчаных сопок, поселок состоял из нескольких убогих построек, разбросанных по голым холмам. Над всем этим возвышалась маленькая церковь, а центре долины раскинулся военный городок. Казармы городка, построенные из красного кирпича, издали напоминали забрызганную кровью бойню. Здесь была штаб-квартира барона Унгерна.

      Наш поезд встречал отряд людей барона. У всех дверей были выставлены караулы, и группы солдат пошли по вагонам. Воцарилась мёртвая тишина, поезд был парализован страхом. Даже паровоз, казалось перестал дышать и замер от ужаса. «Патриоты» были очень вежливы и двигались по составу, проверяя паспорта. Они даже отдавали честь офицерам и принесли извинения моему попутчику и мне за вторжение. Всё происходило дисциплинированно и не соответствовало ожиданиям. Мы ждали нападения бандитов, а столкнулись с изысканным обращением высшего общества.

      Единственной необычной вещью, замеченной мной, была небольшая группа гражданских, большей частью спекулянтов, выстроенная на платформе под усиленной охраной. Их строем повели к одному из фортов в долине. Поезд тронулся и набрал полный ход. Через час-другой мы должны были быть в Маньчжурии; там кошмар наконец закончится. Я вернулся на своё место и обратился к попутчику:

      – Почему все так много говорят о Даурии? Всё это не очень впечатлило; арестовали несколько спекулянтов, только и всего.

      Офицер посмотрел на меня в изумлении, помолчал немного и заговорил с большим сарказмом:

      – Ну конечно, это всё враньё про Даурию, и про барона Унгерна тоже! Всего-то арестовали несколько человек, у которых оказались деньги, и забрали всё, что у них было, на нужды армии. И всё это, следует помнить, делается из чисто патриотических соображений. Без какого-либо предварительного дознания этих людей бросят в тюрьму, где у них не будет ни единого шанса на защиту.

      Теперь настал мой черед удивиться.

      – Что вы имеете в виду? – спросил я в изумлении.

      – Ночью люди коменданта Сипайлова явятся в тюрьму, свяжут арестованных, затем уложат их штабелями один на другого в повозки и повезут в сопки. Затем их либо, как выражаются солдаты, «шлёпнут» выстрелом в затылок, либо заколют штыками и зарубят шашками. В Даурии смерть встречают как дорогого друга, пришедшего избавить от непереносимых пыток и ужаса.

      – Разве такое возможно…?

      – Теперь, в революцию, всё возможно. Атаман Семенов боится барона Унгерна, так как тот единственный обладает реальной военной силой: опираясь на нее, этот авантюрист может править как совершенно независимый правитель. Он окружил