Заплати другому. Кэтрин Райан Хайд

говорили? – Ее атака, захлебнувшись на скаку, явно смешалась, гнев, вдруг обретя ответственность, вдрызг разлетелся, потеряв всякую цель. – Тревор велел мне приготовить фахитас[11] из курицы, потому что вы придете к ужину. Потому что вы хотите поговорить со мной про его затею.

      – В самом деле? – Интересно. – А мне он сказал, что вы пригласили меня на ужин, и, как он считал, потому, что вы хотели поговорить со мной о работе над заданием.

      – Ну, черти веселые, и что же это он тогда творит? – воскликнула она отрешенно, словно Рубена и не было рядом.

      – Может быть, он хочет поговорить о том, что делает, с нами обоими.

      – Но почему не тут, в школе?

      – Он сказал, что вы заняты на двух работах, и мне легче прийти к вам.

      – Я же тут, разве не видно?

      – Я только передаю слова Тревора.

      – А-а. Хорошо. Зачем же тогда он старается заманить вас?

      Высказать это было рискованно, но Рубен решил: он, наверное, все же попробует. Скорее всего, она опять разойдется, но не беда, поскольку ее гнев его не донимал. Он был чистым и открытым, а его приближение можно было всегда различить.

      – Вчера утром он спросил, женат ли я. А потом спросил, не хотелось бы мне жениться.

      – И что?

      – Я просто рассуждаю.

      – Вероятно, ему было просто любопытно. Я вам говорю, этот ребенок знать не знает, когда надо рот на замке держать.

      – Просто я подумал…

      – Что?

      – Просто я подумал, что Тревор пытается свести нас.

      – Нас?!

      Она, похоже, застыла на месте, все чувства разом отразились на лице, в ожидании, когда с ними разберутся. Еще один риск, еще одно уродство, в каком он себя открыто показал. «Нас?! Вы, верно, шутите».

      – Я сознаю, что мы – самая невероятная пара на свете, но ведь, в конце концов, он всего лишь мальчик.

      Он следил, как она, превозмогая себя, неуклюже выбиралась из столбняка, вновь обретая способность говорить.

      – Тревор никогда бы не сделал такого. Он знает, что его папка вернется домой.

      – Всего лишь предположение.

      – Вы почему вообще сказали, что придете ужинать?

      – Почувствовал себя виноватым после вашего ухода в прошлый раз. Вы просили меня помочь разрешить трудности, возможно, порожденные моим заданием. Боюсь, я отнесся к этому без должного внимания.

      Косой луч утреннего солнца, ворвавшийся через окно, охватил Арлин, превратив в самый яркий объект в классе. Он сияющей полоской улегся на обнаженное тело между юбкой и коротенькой кружевной безрукавкой. Незагорелая, беззащитная кожа, как у фарфоровой куколки. Что-то хрупкое, отправленное на полку из опасения, как бы не разбилось в руках. Она казалась такой беззащитной… пока не открывала рот.

      – Я знаю, что не нравлюсь вам.

      То было последнее, что Рубен ожидал услышать от нее, тем более что сам уже восхищался ею. Он почти всегда ощущал свою прозрачность, и все же окружающие, похоже, никогда не понимали его намерения верно.

      Даже на близком расстоянии.

      – Что

11

Блюдо испанской и мексиканской кухни, вид жаркого со специями.