Кролик, беги. Джон Апдайк

вы?

      Дайкири и в самом деле отдает лаймом, вкус которого, словно масло, растекается по поверхности прозрачной терпкой жидкости.

      – Палочки, – звучным низким голосом отвечает Кролик, радуясь, что можно досадить Маргарет. – В Техасе мы никогда не прикасались металлом к китайским кушаньям.

      – Рут? – Тотеро смотрит на нее робко и напряженно.

      – Пожалуй. Если этот балбес может, то и я могу. – Она гасит сигарету и берет из пачки вторую.

      Официант удаляется с отвергнутым серебром, словно подружка невесты с букетом. Маргарет остается в одиночестве, и это ее бесит. Кролик доволен; она – тень на его безоблачном счастье.

      – Вы ели в Техасе китайские блюда? – интересуется Рут.

      – Все время. Дайте сигарету.

      – Вы же бросили курить.

      – А теперь начал. Дайте десять центов.

      – Десять центов! Черта с два!

      Излишняя резкость ее отказа обижает Кролика, он звучит так, словно она хочет заработать. Почему она думает, что он собирается ее обокрасть? Что он может украсть? Сунув руку в карман, Кролик вынимает горсть мелочи, берет десятицентовик и вставляет в маленький, отделанный слоновой костью музыкальный автомат, который мягко светится возле их стола. Наклонившись и перелистав список мелодий, он нажимает кнопки «В» и «7» – «Роксвилл».

      – Китайская кухня в Техасе лучшая в Соединенных Штатах, кроме Бостона, – заявляет он.

      – Слушайте великого путешественника, – говорит Рут и дает ему сигарету. Он прощает ее за десятицентовик.

      – Итак, вы полагаете, – настаивает Тотеро, – что тренеры ничего не делают.

      – Они никому не нужны, – отвечает Рут.

      – Да бросьте вы, – вступается Кролик.

      Официант возвращается с палочками и с двумя меню. Кролик разочарован: у палочек такой вид, словно они вовсе не деревянные, а пластмассовые. От сигареты отдает соломой. Он вынимает ее изо рта. Нет уж, хватит.

      – Каждый закажет по блюду, а потом мы все поделимся, – предлагает Тотеро. – Кто что любит?

      – Я кисло-сладкую свинину, – заявляет Маргарет. Что ни говори, решительности у нее не отнимешь.

      – Гарри?

      – Не знаю.

      – Вот тебе и специалист по китайской кухне, – замечает Рут.

      – Здесь написано по-английски. Я привык заказывать по китайскому меню.

      – Ладно, ладно, скажите мне, что самое вкусное.

      – Отстаньте, вы мне совсем голову заморочили.

      – Вы никогда не были в Техасе, – говорит Рут.

      Он вспоминает дом на той незнакомой, лишенной деревьев улице, зеленую ночь, встающую из прерий, цветы в окне и отвечает:

      – Конечно был.

      – А что вы там делали?

      – Служил у дядюшки Сэма.

      – А, в армии, так это не в счет. Все были на военной службе в Техасе.

      – Заказывайте по своему вкусу, – говорит Кролик Тотеро. Его раздражают все эти ветераны, с которыми Рут, как видно, зналась, и он напряженно вслушивается в последние такты песни, на которую потратил десятицентовик. В этом китайском заведении