Маневры памяти (сборник). Михаил Глинка

что нам до выпуска остались.

      И наш командир роты – тут я наверно повторяюсь – был, стал, явился – той особенной личностью, если не тем специнструментом, который в той ситуации, возможно, единственный и смог решить эту элементарную головоломку. Возможно, на горизонте опять оказался какой-нибудь из давних и чудом уцелевших друзей его отца, быть может, ему самому удалось достучаться до кого-то из военную власть имущих. О том, чего ему для нас удалось добиться, уже было сказано выше. Нам, оказывается, и нужно-то было чуть больше свободы. И всего-то. И мы это получили из его рук. И это казалось нам небывалой победой. Следствием такого рода льготы является управляемость.

      Но для разумного решения даже в самых экстремальных ситуациях порой и требуется-то сущая малость. Вспомним кренящуюся палубу «Новороссийска» и неподвижно стоящий на ней строй матросов, ожерелье спасательных судов вокруг и берег в ста метрах, до которого большая часть этих чего-то ждущих ребят никогда не доплывет.

      XXII

      Приведенные примеры (а набрать их автор может сколько угодно) – это примеры абсурда десятилетий, теперь уже давних. Шкаф цензора, набитый томами с иезуитскими запретами; командиры атомных лодок, снимающие жилье у отсидевших воров и тружениц столичной панели; целые курсы в училищах, которых учат так, словно задачей является выпустить недоучек.

      А все-таки жизнь была… Вопреки перечням запретов, логика которых непостижима, вопреки маскарадам, которые никого не могут обмануть… И мои сверстники выучились в конце концов, как это ни странно, не хуже других, а некоторые из них потом даже проектировали подводные лодки. И даже кое-кто получал премии, да еще какие премии – например, за участие в проектировании этой, двухкорпусной, колоссальной…[24] И кое-кто из бывших нахимовцев стал ведущим специалистом, а некто (уже совершенно непонятно как) – историком, да еще каким докой в области престолонаследия.[25] А еще один – побыл два года министром просвещения…[26]

      Нет. Жизнь все-таки была… Из воспоминаний, столь сильно приправленных ощущением абсурда, приятно выделить особенно те фигуры, которые как будто не только не противостоя, но и повинуясь этому абсурду, однако при первой же возможности посильно его опрокидывали – так с теплым чувством автор вспоминает даже того военно-морского цензора, в котором разумное быстро перемахнуло через колючую проволоку его должности, а также не хотел бы забыть и информатора с родного училищного курса. Общими усилиями с еще несколькими друзьями автор более или менее вычислил этого очень толкового однокурсника, который так и ушел с нашего горизонта не раскрытым. Не исключено, что он занимал эту, как теперь говорят, нишу добровольно – поскольку был очевидно умнее нас и уже тогда понимал, что в том давнем уже государстве, где подпольные услуги пронизывали все сверху донизу, пустым подобное место долго не останется. И сделал он такой шаг, опять же не исключено, из побуждений отнюдь не черных. А если это так, то более

24

Это лауреат Ленинской премии Эдуард Гаврилович Карпов. Выпускник Тбилисского Нахимовского уч-ща. На днях (пишу это в марте 2017) пойду на празднование его 80-летия. Пойду с удовольствием – голова у него вполне на месте. Ему, к счастью, повезло, он все пять лет учился на одном факультете – кораблестроительном.

25

Ростислав Григорьевич Красюков (1935–2008), выпускник Ленинградского Нахимовского военно-морск. уч-ща 1954 г., инженер-капитан 1-го ранга, лауреат Гос. премии (разработки торпедного вооружения). Вторая профессия – генеалогия. Автор ряда публикаций по вопросам российского престолонаследия. В течение нескольких лет был инициатором и добровольным помощником в деле записи воспоминаний жившего в 1960-х годах в г. Владимире В. В. Шульгина (в прошлом одного из лидеров Первой Гос. Думы 1906–1917 гг., присутствовавшего вместе с А. И. Гучковым в вагоне поезда подо Псковом при отречении Николая II от престола).

26

Эдуард Дмитриевич Днепров (1936–2015), выпускник Ленинградского Нахимовского военно-морского училища 1954 г. и ВВМУ им. М. В. Фрунзе. Первоначально морской офицер. После ухода в запас активный сторонник реформ в системе школьного образования. Первый министр образования Российской Федерации (1992–1994 гг.), академик. Автор многочисленных трудов и инструкций (период перестройки) по теории, модернизации и практике преподавания в школах.