Не бойся, малышка. Ирина Николаевна Тарасова

деньги тебе лишние?

      – Нет, не лишние, – ответила Таня. – Только не все деньгами меряется.

      – Не все, когда они есть. А коли нет…

      – Ваша правда… – откликнулась клиентка, открывая глаза. – Вон люди за деньги таких молодюсеньких убили. Говорят, девочке всего девятнадцать, а парнишка чуть постарше будет.

      – Где это? – проявила заинтересованность Валя.

      – На заправке, – тихо сказала Таня и села в кресло. – Подругу мою убили…

      – Ой, – вздрогнула клиентка и настороженно посмотрела на Таню, как будто она была причастна к этому убийству.

      – Че ж ты на работу-то вышла? – недовольно бросила Валя. – Я бы Люську вызвонила, она хотела подработать. Я вижу, что день какой-то невезучий. Хоронить-то когда?

      – Не знаю… Потом к матери зайду, спрошу.

      – Позвонишь нам, когда тебя не будет. На похороны-то все равно надо. Долго дружили-то?

      – С пятого класса. Они тогда только переехали, Нина к нам в школу пошла.

      – У матери ее кто-то еще остался? – поинтересовалась клиентка, вставая, чтобы пересесть под колпак сушки.

      – Нет, одна была, – вздохнула Таня.

      – Беда… – покачала головой Валя.

      У Тани снова защекотало в носу от накапливающихся слез.

      – Химию делаете? – заглянула в зал женщина в спортивном костюме.

      – Садитесь, – обрадовалась Таня. Ей сейчас хотелось работать. Работать до изнеможения и так устать, чтобы все чувства исчезли.

      Клиентов в тот день было много. Таня вышла из парикмахерской только в десятом часу.

      – Завтра не выйдешь? – спросила вместо прощания Валя.

      – Выйду, – ответила Таня. – У меня в двенадцать – запись, потом еще три человека.

      – Все ж подруга, – неодобрительно покачала головой Валя. – Можа, матери надо помочь.

      – С утра зайду, а потом выйду на работу, – решительно сказала Таня и пошла по направлению к остановке. Домой ей не хотелось. Она знала, что стоит только добраться до своего видавшего виды дивана, как волна горя нахлынет на нее всей своей тяжестью.

      Таня подняла голову кверху. В серых сумерках наступающей ночи ярко светился щит с рекламой нового фильма. Поправив на плече сумку, Таня свернула на аллею и быстрым шагом направилась к большому светлому зданию со стеклянным фасадом, в котором был расположен кинотеатр. Даже не обратив внимания на афиши, она взяла билет, проскользнула мимо сонной контролерши и вошла в темный зал. Дождавшись, когда на экране ночь сменится днем, она дошла до центра зала и села посредине пустого ряда. В это время на экране разворачивалась впечатляющая картина автомобильных гонок. Моторы ревели, герои ругались, высовываясь из окон, стреляли. Тане было все равно, что смотреть, главное – хоть на какое-то время вытеснить мелькающими картинками и громкими звуками выдуманной истории сгусток боли, который образовался у нее в душе.

      Когда Таня вышла из кинотеатра, вязкие сумерки превратились в ночь.

      – Девушка, вас проводить?

      Таня невольно вздрогнула и невидящими глазами