Анжелика – маркиза ангелов. Анн Голон

добывали и серебро. В тринадцатом веке пробовали было возобновить разработку, остатки нескольких печей и свидетельствуют об этой попытке.

      Девочка слушала с интересом.

      – И этот тяжелый пористый камень и есть та руда, из которой добывали свинец?

      Брат Ансельм заговорил с видом знатока:

      – Да что вы! Руда – это большие рыжие глыбы. Говорят, что из нее получают еще мышьяковые яды. Не трогайте руками эти камни! Лучше я сейчас найду вам серебристые кубики, они, правда, очень хрупкие, но зато вы можете их потрогать.

      Монах несколько минут что-то искал вокруг, потом подозвал Анжелику и показал ей в расщелине скалы черные кристаллы. Когда он поцарапал один из них, поверхность кристалла заблестела, как серебро.

      – Так это же чистое серебро! – воскликнула Анжелика и, проявляя практический ум, спросила: – А почему никто его не собирает? Ведь серебро, должно быть, стоит больших денег, и можно будет хотя бы уплатить налоги?

      – Все это не так просто, как кажется, дорогая барышня. Во-первых, не все то серебро, что блестит, и то, что вы видите, – это всего-навсего вид свинцовой руды. Но и она содержит серебро, хотя извлечь его из руды очень сложно: только испанцы и саксонцы знают, как это делается. Говорят, будто к этой руде примешивают уголь и смолу, делают из этой смеси нечто вроде лепешек, которые расплавляют в горне на очень сильном огне. И получают в конце концов слиток свинца. Некогда расплавленным свинцом из машикулей вашего замка поливали врагов. А уж добыча серебра – дело ученых алхимиков, я в этом не очень-то разбираюсь.

      – Вы сказали, брат Ансельм, из «вашего замка». Почему именно из нашего?

      – Вот тебе и раз! Да просто потому, что этот заброшенный участок земли принадлежит вам, хотя и отделен от основных ваших земель владениями маркиза дю Плесси.

      – Мой отец никогда не говорил о нем…

      – Участок маленький, узкий, ничего на нем не растет. На что он вашему отцу?

      – А свинец, а серебро?

      – Ерунда! Можно не сомневаться, рудник давно истощен. Да и вообще, все, что я вам рассказал, я узнал от одного монаха-саксонца, помешанного на разных камешках и старинных книгах по черной магии. Я подозреваю, он был немножко не в своем уме.

      Предоставленный самому себе мул, таща повозку, ушел вперед и, спустившись с горки, поплелся по плато. Анжелика с монахом нагнали его и сели на козлы. Вскоре совсем стемнело.

      – Я не буду зажигать фонарь, чтобы не привлекать к нам внимания, – тихо сказал брат Ансельм. – Честное слово, я предпочел бы проезжать мимо этих деревень совсем голым, чем в своей сутане, да еще с четками на поясе. А что это там… уж не факелы ли? – вдруг спросил он, натягивая вожжи.

      Действительно, примерно в лье от своей повозки они увидели множество движущихся светящихся точек, которых становилось все больше. Ночной ветерок доносил необычное печальное пение.

      – Пресвятая Дева, защити нас! – воскликнул брат Ансельм, спрыгивая на землю. – Это гугеноты из Волу хоронят своих покойников! Они идут нам навстречу! Нужно поворачивать