Анжелика – маркиза ангелов. Анн Голон

разные безделушки: зеркальца, черепаховые гребни, бонбоньерки, часики. Нет, она, Анжелика, никогда не будет выглядеть так роскошно. Никогда не сумеет так высокомерно смотреть, разговаривать таким тоненьким и кокетливым голоском, точно во рту у тебя леденец.

      – Дорогая, – пропищала одна из дам, – у нее же прелестные волосы, но они не знали настоящего ухода.

      – А грудь для пятнадцати лет чересчур мала.

      – Но, милая моя, ей едва исполнилось тринадцать.

      – Анриетта, если вы желаете знать мое мнение, то скажу вам прямо: ее уже не обтесать!

      «Что я, мул, выставленный на продажу, что ли?» – думала Анжелика. Она была так поражена, что даже не слишком оскорбилась.

      – Как хотите, но у нее зеленые глаза, – воскликнула графиня де Ришвиль, – а зеленые глаза, как и изумруд, приносят несчастье!

      – Это же такой необычный цвет, – возразила другая дама.

      – Но они лишены обаяния. Посмотрите, какой холодный взгляд у этой девочки. Нет, право, я терпеть не могу зеленые глаза.

      «Неужели они обесценят единственное мое богатство – волосы и глаза?» – подумала девочка.

      – Конечно, сударыня, – неожиданно сказала она вслух, – спору нет, голубые глаза настоятеля Ньельского аббатства куда нежнее зеленых… и приносят вам счастье, – тише добавила она.

      Наступила мертвая тишина. Несколько дам прыснули со смеху, но тут же замолкли. Все растерянно переглядывались, словно не веря, что такие слова смогла произнести эта сидевшая с невозмутимым видом девочка.

      Краска залила лицо и даже шею графини де Ришвиль.

      – Да я же ее знаю! – воскликнула она, но тут же в досаде прикусила губу.

      Все в изумлении уставились на Анжелику. Маркиза дю Плесси, славившаяся своим злоязычием, снова прикрыла лицо веером, скрывая насмешливую улыбку. Но теперь уже она прятала ее от соседки.

      – Филипп! Филипп! – позвала она, чтобы выйти из неловкого положения. – Где мой сын? Мессир де Бар, будьте так добры, пригласите сюда полковника.

      И когда шестнадцатилетний полковник явился, маркиза сказала:

      – Филипп, эта твоя кузина де Сансе. Проводи ее туда, где танцуют. В обществе молодых людей ей будет веселее, чем с нами.

      Не дожидаясь приглашения кузена, Анжелика встала. Сердце ее отчаянно заколотилось, и она обозлилась на себя за это. Юный сеньор смотрел на мать с нескрываемым возмущением. «Как, – казалось, говорил он, – как осмеливаетесь вы навязывать мне так дурно одетую девчонку!»

      Но, видимо, по выражению лиц находящихся в гостиной дам он понял, что возникла какая-то неловкая ситуация, и, протянув Анжелике руку, процедил сквозь зубы:

      – Идемте, кузина.

      Она вложила в его открытую ладонь тонкие пальцы, о красоте которых даже не подозревала. Филипп молча довел ее до входа в галерею, где пажам и молодым сеньорам его возраста было разрешено резвиться в свое удовольствие.

      – Расступитесь! Расступитесь! – неожиданно крикнул юный маркиз. – Друзья, позвольте представить вам мою