Анжелика – маркиза ангелов. Анн Голон

дождливую ночь. В Монтелу ни один житель не приютит вас, а до ближайшей гугенотской деревни далеко. Прошу вас, переночуйте в моей комнате.

      – Оставайтесь, – сказал Жослен своим хриплым голосом. – Вы должны еще рассказать мне об Америках и о море.

      У старого барона тряслась борода.

      – Арман! – воскликнул он с отчаянием, от которого у Анжелики сжалось сердце. – Вот в кого переселился мятежный дух вашего брата Антуана! В этих мальчиков, которых я так любил! Нет, Бог не желает пощадить меня! Право, я слишком зажился на этом свете.

      Он пошатнулся. Гильом Люцен подхватил его. Поддерживаемый старым солдатом, барон вышел, повторяя дрожащим голосом:

      – Антуан… Антуан…

* * *

      Через несколько дней старый барон умер. От какой болезни – неизвестно. Вернее, он просто постепенно угас. Это произошло как раз тогда, когда все думали, что он оправился от волнений, вызванных посещением пастора.

      Но Бог все-таки пощадил его. Он не дал ему дожить еще до одного горя – отъезда Жослена…

      Однажды утром, вскоре после похорон деда, Анжелика услышала сквозь сон, как кто-то тихонько зовет ее:

      – Анжелика! Анжелика!

      Открыв глаза, Анжелика с удивлением увидела у своего изголовья Жослена. Она знаком показала, чтобы он не разбудил Мадлон, и вышла за ним в коридор.

      – Я уезжаю, – прошептал ей Жослен. – Постарайся, чтобы они это поняли.

      – Куда ты уезжаешь?

      – Сперва в Ла-Рошель, а оттуда поплыву в Америки. Пастор Рошфор рассказал мне обо всех этих странах: об Антильских островах, о Новой Англии и о колониях – Виргинии, Мериленде, Каролине, о Новом Йоркском герцогстве, о Пенсильвании. В конце концов найду место, где я буду нужен, там и высажусь.

      – Здесь ты тоже нужен, – жалобно сказала Анжелика, дрожа от холода в старенькой тонкой ночной кофте.

      – Нет, в этом мире для меня нет места. Мне невыносима мысль, что каста, к которой я принадлежу, имеет привилегии, но сама не приносит никакой пользы. Все дворяне, богатые они или бедные, не знают больше, ради чего они живут. Посмотри на отца. Он так нерешителен. Он опустился до унизительного для себя занятия, до разведения мулов, но не осмеливается придать делу размах, чтобы разбогатеть и тем самым занять в обществе положение, подобающее нашему дворянскому роду. И он терпит поражение и тут и там. На него показывают пальцем, потому что он ведет хозяйство, как барышник, а на нас – потому что мы так и остаемся знатными нищими. К счастью, дядя Антуан де Сансе, старший брат отца, указал мне путь. Он стал гугенотом и покинул Европу.

      – Но ты хотя бы не отречешься от веры? – с ужасом и мольбой воскликнула Анжелика.

      – Нет. Все эти ханжеские штучки меня не интересуют. Я хочу просто жить.

      Он быстро поцеловал ее, спустился на несколько ступенек, обернулся и пристально взглянул на свою полураздетую сестру взглядом искушенного мужчины.

      – Ты становишься красивой и стройной, Анжелика. Будь осторожна. Тебе тоже надо бы уехать. Иначе в один прекрасный день ты или окажешься в риге