Переломы. Франк Тилье

на группу крови.

      – Пустая трата времени. Это не…

      – Не кровь, понимаю. Но мы хотя бы убедимся в этом. У вашего кататоника нулевая группа, резус положительный.

      – Да, самая распространенная. Ну хорошо… Предположим, чтобы доставить вам удовольствие, что это именно кровь. И если окажется, что она той же группы, что тогда?

      – Не знаю. Анализ на ДНК?

      Люк пожимает плечами:

      – И что он вам даст, если не считать траты сил и преодоления всяческих административных сложностей? А если кровь другой группы, что это вам даст?

      – Это позволит начать судебное расследование.

      Люк качает головой. В этой женщине столько ума, столько пылкости, но она слишком спешит.

      – Не надо замахиваться на что-то грандиозное, не так сразу, все эти новые методы хороши, только чтобы деньги тратить.

      – А, так вы приверженец старой школы?

      – Прежде всего надо снять отпечатки пальцев. Я вам уже сказал, меньше чем через сутки мы проведем тест с ривотрилом. Может быть, больной сможет рассказать нам, что случилось с ним за последние часы. А также объяснит происхождение пятен, которые так вас волнуют.

      Жюли снова улыбается, на ее щеках появляются ямочки, она невероятно привлекательна.

      – А это что, какой-то волшебный препарат?

      – Он произвел настоящую революцию.

      Она опирается на багажник и размышляет.

      – Хорошо, я подожду. Но эта история занимает меня все больше и больше. Потому что, помимо того, что этот больной неподвижен, у него в глазах страх. Как будто… ну, не знаю… он увидел что-то ужасное, такое страшное, что застыл. Такое возможно?

      – В кино – да, а в психиатрии – нет.

      – Он сжал мою руку, как будто… просил о помощи…

      – Или, скорее, это был кататонический рефлекс.

      – Как по-вашему, он мог добраться в таком состоянии до автобусной остановки?

      – Кататония редко поражает человека внезапно, ее можно сравнить с оболочкой из бетона: представьте, что он на вас льется и постепенно застывает, пока не затвердеет полностью. Прошло несколько недель, и больной уже не владел своим телом, не понимал, как выглядит. Может быть, он вышел из дому со своим одеялом, не имея никакой определенной цели, присел на автобусной остановке, а потом наступила неподвижность. Чаще всего за кататонией скрывается шизофрения или психическая травма. Нам предстоит это выяснить.

      Она согласно кивает, потом идет к передней дверце машины. Люк смотрит на ее затылок, на мягкие волны волос, спадающие на плечи. Анна недалеко, она парит где-то в воздухе, как легкий дух. Доктору так хотелось бы оказаться сейчас где-нибудь в другом месте и думать лишь о работе, изнемогая под тяжестью проблем психических патологий.

      Жюли садится за руль и опускает стекло.

      – До скорого, доктор. И держите меня в курсе, если до завтра что-то узнаете, хорошо?

      – Да, конечно.

      Поколебавшись, она говорит:

      – Послушайте, сегодня мне повезло, и в полдень я успею пообедать в медицинском общежитии в Салангро. Спагетти болоньезе, знаете, с таким рыжим соусом…