Искушения. Роман. Виктория Чуйкова

не могу так. – Ев заламывала руки, подняв их к подбородку, моля его быть мягче.

      – Можешь! – заявил Дэн. – Ты сейчас откроешь дверь, займешься, чем хочешь, поглядывая, но не иди на поводу. Пожалуйста! Дай ей самой разобраться, что не так. Найти пояснение истерике и нам сказать, чтобы мы могли помочь.

      – В этом весь ты. – топнула Ев и отвернулась от него.

      – Пусть так. Хотя хотелось бы знать, в чем в этом? Но ты, не поругаешься со мной из-за детских капризов. И я не дам ей свесить ножки с твоей шейки, или тебе выйти из себя и побить ее. Возможно, строго, но будет так, как я сказал, и покончим на этом. Я сейчас открою дверь, ты войдешь одна, или мы вдвоем, но не к ней, а по делу. Какому – решай сама! Так, или никак!

      – Мужчина! – улыбнулась Ев, услышав, наконец, суть его слова.

      – Прекрати меня соблазнять своей улыбкой. Я злой! – отвернулся, не спеша отходить от двери. Ев погладила его по руке, заглядывая в лицо:

      – Мне тоже жаль твою работу.

      – Да причем тут это! – Дэн уже и забыл о полотне, его больше всего волновало, злило и выводило из себя возникшее непонимание между ними и дочкой. – Хотя да, это была первая…

      – Будут лучше. – Ев продолжала его задабривать. – А вот насчет первой, тут ты напрашиваешься на комплимент.

      – Ну, все. – он наконец-то обнял ее и поцеловал в макушку. – Главное понять, что ею двигало.

      Пока они спорили, Ния успокоилась и уснула. Услышав тишину, Ев заглянула, пошла к себе в комнату за книгой и присела у окна, читая, поглядывала на дочь, пыталась понять причину истерики.

      – Дэн! – позвала она его тихо, когда он в очередной раз заглянул к ним. – Может она заболела? Ведь дети по-разному реагируют на боль.

      Дэн подошел, положил руку на лобик дочки:

      – Нет. Агнуша не больна. Спит спокойно. Просто вредничала. Кстати, все хочу спросить и никак не соберусь: почему Агния?

      – Не знаю, красиво. – пожала плечиками Ев и бросила взгляд на малышку.

      – А я думал, «Ния» – чтобы не вложить в дочь что-то от себя. Ведь, признайся, была сорванцом?

      – Была.

      – Значит я прав. Ния – то есть, лучше.

      – Философ. Я – ангел! Куда же еще лучше?

      – Не спорю. Но как-нибудь, порасспрошу у сестрицы и матушки, более подробно жизнь моего ангела.

      – Ой, да ладно тебе. Имя понравилось, вот и назвала. Хочешь сказать, не подходит ей?

      – Нашей красавице все подойдет. – Он сморщил лоб, Ев заметила и уставилась на него, ожидая. – Ну, да, ты правильно поняла, был у меня еще один вариант. – Он присел у ее ног, положил руки на колени. – Я поначалу думал, что это в честь, или память, вашей встречи с Гармонией.

      – Встреча действительно была памятной и не останется бесследной. – ответила ему Ев. – Но не настолько, чтобы делать собственного ребенка заложницей. Нет, любимый мой муж, в честь сестриц, ГарМонИй, я ее не называла, хотя бы потому, чтобы она выросла личностью цельной, а не утрированной.

      – Даже так. – улыбнулся Дэн,