Царь и гетман. Даниил Лукич Мордовцев

бурьяном, среди которого кое-где белеются кости человеческие, кости казаков, павших за эту дорогую «руину», когда она еще не была «руиною».

      Заплакал Палий, когда увидал эту пустыню, усеянную сухими казацкими костями, и долго плакал он, припав лицом к крутой шее своего любимого коня…

      – О чем плачешь ты, сын мой? – раздался вдруг голос позади него.

      Палий вздрогнул… Кому быть в этой пустыне, проклятой Богом и людьми?.. Оглянувшись, он увидел старика, седая борода которого спускалась до пояса. На голове у него была скуфейка, нечто среднее между восточной фесой, только черной, и монашескою шапочкой. В руках у него был большой дорожный посох, а за плечами кожаная сума. В лице старика было столько доброты, а в черных глазах столько искренности и какой-то детской незлобивости, что Палий сразу узнал в незнакомце человека не от мира сего…

      – О чем слезы твои, сыне мой по благословению? – повторил незнакомец, осеняя крестом Палия, у которого на груди блестело большое серебряное распятие.

      И вид, и благословение незнакомца расположили Палия к полной искренности.

      – Плачу я над сею пустынею и над костями человеческими, отце, – отвечал Палий.

      – Плачь, сын мой… дороже фимиама слезы сии перед Господом… Ты тутошний?

      – Ни, отче, тогобочний.

      – А ради какого дела пришел сюда?

      – Поклониться праху предков моих, и сердце мое разорвалося при виде сей руины… Богом проклята, видно, отчизна предков моих…

      – Не говори сего, сыне…

      И незнакомец, сняв с плеч котомку, достал из нее толстую книгу в кожаном переплете.

      – Читаешь, сын мой? – спросил старик.

      – Читаю, отче.

      – Раскрой пророка Иезекииля главу тридесять седьмую, – сказал старик, подавая книгу Палию.

      Палий отыскал указанное место.

      – Чти, сын мой.

      – «И бысть на мне рука Господня, и изведе мя в Дусе Господни, и постави мя среди поля, ее же бяше полно костей человеческих», – читал Палий.

      – Се поле и се кости, – сказал старик, указывая на пустыню. – Чти далее.

      – «И обведе мя окрест их около, и се многи зело на лицы поля и се сухи зело, – продолжал Палий дрожащим голосом. – И рече ко мне: сыне человечь, оживут ли кости сия? И рекох: Господи Боже, ты веси сия. И рече ко мне: сыне человечь, прорцы на кости сия. И речеши им: кости сухия, слышите слово Господне? Се глаголет Адонай Господь[19] костем сим: се Аз введу в вас дух животен, и дам на вас жилы, и возведу на вас плоть, и простру по вам кожу, и дам Дух Мой в вас, и оживете, и увесте, яко Аз есмь Господь…»

      Палий остановился от волнения. Книга дрожала в его руках. На него, ничего не боявшегося, напал страх, не страх, а священный ужас…

      – Отче святый, мне страшно, – тихо сказал он, боясь взглянуть на незнакомца.

      – Не бойся слова Божия… чти дале…

      – «И прорекох, якоже заповеда ми Господь, – читал Палий, бледный, растерянный. – И бысть глас,

19

Адонай Господь – одно из десяти главных имен Бога: Эль, Элоим, Эльхи, Саваоф, Элион, Эседерхи, Адонай, Иах, Тетраграмметон, Садаи.