Последний фаворит (Екатерина и Зубов). Лев Жданов

самое горло, как делает то швед, на загривке, как турок хватает за далекий зад… О пасквилях и враках, кои против меня распускаются, даже и при версальском дворе… о том не стану говорить. Ни помочь, ни помешать делу это не может… Царства это мало касается… Отвечать в том я буду истории, а не моим союзникам и врагам… Вот, значит, о делах… На первую турецкую войну ушло у нас почти полсотни миллионов рублей. Теперь надо столько же, если не больше. Без денег нет войны… Без войны нет силы!.. А мы сильны, что бы там ни говорили… И будем еще сильнее… Да хотя бы вот почему…

      – Доказательств не надо, государыня… Я их слышу. Я их вижу перед собой… Самое главное, по крайней мере…

      – Я говорю сейчас серьезно, Сегюр… Они не знают моей земли, не знают моего народа… его веры в свои силы, веры в меня, в каждого, кто займет мое место, кто будет по доброй совести исполнять свою обязанность, честно станет править свое ремесло. И великому народу в обширном краю не страшны никакие жертвы. Мы решили брать по пять рекрутов с тысячи. И рекруты есть. Мы можем их взять и десять с тысячи… Они явятся под знамена. Что бы сказали у вас на такую вербовку?

      – Долой правительство и к черту короля!..

      – Вот-вот то-то и есть… Нет денег, я выпускаю ассигнации и получаю за них все, что мне надо… Если захочу просто писать свое имя на кусочках кожи, на холсте – и за них мне принесут всего… Никакие жертвы не страшны, не тяжелы моему народу, пока он верит, что это для его блага, для блага земли… А они, эти честные, наивные дети мои, они верят этому…

      – И не обманутся, государыня…

      – Бог ведает, дающий успех и посылающий горе государям, народам и каждому нищему на земле. Я – не ханжа… Но есть Нечто, во что я глубоко верю… Вот вам первая моя сила… Вторая, то…

      – Что вы сознаете ее… и этим заражаете и окружающих… и целый мир, государыня…

      – Пожалуй, и так, Сегюр. Это умно… очень умно. Такую «заразу» я рада всегда распространять… А вот та, которую несет бурей от вашей стороны, от Парижа особливо… Такая мне очень не по душе… В ней кроется опасность и для моего трона. Как в святой книге, народ мой счастлив, пока не познал добра и зла… Придет пора, он сможет все знать, на все дерзать. Но пока далеко к тому не время… Я много думала о том, что творится у вас, Сегюр, на родине… Там очень плохо, Сегюр. Это мне особенно неприятно и за вашу королеву… и за короля… и за самое меня… Теперь-то помощь Франции была бы мне нужна… Скажите, как думаете, поможет ли мне ваш двор войсками и другим, если этот мальчишка, король прусский, как обещал Швеции и полякам, объявит нам войну?..

      – Я об этом не вел переговоров с моим повелителем, ни с министрами, но как частный человек думаю…

      – Не продолжайте. Я не хотела поставить вас в затруднительное положение… Сама вижу, что вашему двору теперь не до военных авантюр… Третье сословие требует слишком много… Предстоит целая буря… У руля там стоят люди не слишком решительные и смелые… Беспечные даже, могу сказать. Ничего не приготовлено…