Уксус. Маргарита Черкасова

задумались и почти одновременно отрапортовали:

      – Инструкция не содержит в себе упоминаний о нестандартных ситуациях.

      – Понятно. А жаль. У нас сейчас именно такая ситуация. Константин Ипатьевич, – обратился Защитник к Общественному обвинителю, – может быть, позволим Подсудимой сидеть на стуле со спинкой?

      Константин Ипатьевич в это время стоял, навалившись всем своим полным телом на подоконник, и смотрел в заброшенный палисадник. Потом медленно обернулся и, чеканя каждое слово, произнёс:

      – Карл Фридрихович, насколько я знаю, все Подсудимые в этом зале всегда сидели на этом табурете, с какой стати сегодня мы будем нарушать эту традицию?

      – Но как же ваш щедрый Принцип снисходительности? Почему бы нам сегодня не последовать этому принципу и-и-и не позволить пожилой Подсудимой во время заседания сидеть на стуле со спинкой? И, кстати, позвольте напомнить, наша Подсудимая вот уже 3 месяца содержится в карцере, что крайне неблагоприятно сказывается на состоянии её здоровья.

      – Карл Фридрихович, мне не нравится ваше ироничное нравоучение и вы, может быть, сомневаетесь, но я профессионал своего дела, поэтому не надо напоминать мне о деталях, которые я изучил в полной мере. Принцип снисходительности – единственно возможная сегодня форма политического и социального существования. Будь снисходительным к другим и другие, в свою очередь, проявят свою снисходительность к тебе… Я снисходителен к вам, именно поэтому я разговариваю с вами даже вне судебных заседаний, так и вы будьте снисходительны ко мне и отстаньте от меня с вашими дурацкими просьбами! – рассержено закончил Общественный обвинитель.

      – Уважаемый Константин Ипатьевич, а давайте проявим снисходительность к Подсудимой!

      – Это было бы возможно, если бы Подсудимая своим чудовищным поступком не пренебрегла бы этим принципом…

      – Как много «бы»! А давайте будем снисходительны авансом!

      – Быть снисходительным к Подсудимому авансом – опасно… Ответная реакция может быть совершенно неожиданной.

      Защитник развёл руки в стороны:

      – В таком случае мне совершенно непонятен этот принцип!

      – А мне в таком случае это совершенно безразлично!

      Подсудимая подалась вперёд и зашлась в долгом приступе кашля, синхронно позвякивая цепями наручников. Защитник вышел из зала суда и вернулся со стаканом воды:

      – Анастасия Поликарповна, выпейте, пожалуйста.

      Подсудимая взяла чуть трясущимися руками стакан, сделала несколько отрывистых глотков и снова закашлялась. Защитник посмотрел на Константина Ипатьевича долгим тяжёлым взглядом. Общественный обвинитель сел на своё место и углубился в изучение каких-то бумаг. В зал суда вошёл опрятно одетый секретарь с маленькой рыжей бородкой:

      – Доброе утро. Судья сказал, что через пять минут можем начинать.

      Подсудимая перестала кашлять, допила воду и отдала стакан Карлу Фридриховичу. В зал стали медленно сходиться люди. Они рассаживались