Эскизы на фоне миражей. Писательские размышления об известном, малоизвестном и совсем неизвестном. Рунов Владимир Викторович

которому тогда «стукнуло» всего 33 года, но он уже исполнял должность первого заместителя наркома нефтяной промышленности СССР, причём был одним из двух тогдашних замов. – Тогда не принято было их иметь десяток, – рассказывал Байбаков, – даже заместителей Верховного Главнокомандующего на всех этапах войны было всего два – Жуков да Василевский.

      – Видимо, значение имело не число, а умение, – встрял я.

      – Это уж точно! – подтвердил мой собеседник. – Сталин постучал пальцем себя по виску и сказал: «Вот тут ваш шанс, товарищ Байбаков. Идите! Мне доложил Поскрёбышев, что самолёт ждёт на Центральном аэродроме. Захватите с собой специалистов, кого считаете нужным…»

      В тот день в рамках интервью на студии телевидения, а потом во время уютного ужина, состоявшегося благодаря щедрому гостеприимству гендиректора кубанского филиала «Роснефти» Дмитрия Георгиевича Антониади, на отраслевой базе отдыха, что приткнулась к берегу обмелевшего ныне Шапсугского водохранилища, мы много говорили об операции по уничтожению нефтедобычи на Кубани, о пережитом ликвидаторами во время ухода в горные леса под прицельным пулеметным огнём.

      Вдруг Байбаков упомянул имя Исакова, подчеркнув, что на Северо-Кавказском направлении собралось в ту пору много военачальников, в том числе и морских. Исаков туда прибыл в качестве заместителя Командующего и члена Военного Совета фронта.

      – Человек был отчаянный, нередко лично бывал на передовой. Даром что в недавнем прошлом – профессор Военно-морской академии, – не переставал удивляться Байбаков. – Причём сначала казалось, что человек он учёный, аудиторный, кабинетный. Впоследствии мы, госплановцы, не раз обращались к его трудам, особенно когда занимались подготовкой документов о послевоенном развитии военно-морского флота. Когда я ознакомился с его работой «Беломорско-Балтийская водная магистраль», написанной ещё в тридцатые годы, был искренне удивлён той аргументированной убедительностью, с которой он показал значение нового водного пути для манёвра силами флота между театрами военных действий. Более того, выкладки были подтверждены практической переброской боевых кораблей под его командованием с Балтийского на Баренцево море, что послужило основой для создания вначале флотилии, а потом и Северного флота, самого боеспособного в годы войны. Тут, на Кубани, с Исаковым произошла большая трагедия, – Николай Константинович протянул руку в сторону синеющих на горизонте предгорий. – На пути в Туапсе из района Апшеронска, где удалось остановить противника, на Гойтхском перевале адмирал попал под бомбёжку и был тяжело ранен. Чуть не погиб! Его оперировали в палатке медсанбата, ногу пришлось ампутировать по бедро…

      Позже я узнал, что ранен был не только Исаков. Под удар того пикировщика попал штабной транспортёр, где находились командующий фронтом генерал Тюленев и представитель Ставки Каганович. Оба получили ранения, не столь тяжкие, как Исаков, но всё равно серьёзные, требующие госпитального