Агрессивность человека. Том 2. Социальная и этническая психология агрессии. Альберт Налчаджян

эксперимента: испытуемые взаимодействуют с человеком, который вызывает у них гнев. Затем группу разделяют на две части. Первой подгруппе разрешают выразить свой гнев и враждебность перед приятным для них собеседником. Члены второй подгруппы не имели собеседника и просто ждали следующего этапа эксперимента. Спустя некоторое время провели тестовую проверку и выяснили, что члены первой подгруппы в целом больше возбуждены, чем даже в ситуации своей фрустрации (общения с неприятным для себя человеком). И, что еще более важно, чувствовали к фрустратору более сильную антипатию, чем раньше. Все эти параметры у второй группы оказались значительно более слабыми[55].

      Итак, мы видим, что члены первой подгруппы испытуемых М. Кана, выразив словесно свою агрессивность перед симпатичным для себя собеседником, стали более агрессивными, чем те, у которых, в условиях одинаковой фрустрации, собеседника не было. Они не смогли выражать свою агрессивность каким-либо видимым способом и просто ждали. Таковы факты. Но как и чем их объяснить? Почему словесное и невербальное выражение агрессии в беседе усиливает тенденцию к новым агрессивным действиям, а также связанные с ней эмоции враждебности? Отвечая на этот вопрос, мы тем самым укажем на одну из причин данного явления.

      Мы полагаем, что в этих экспериментах, а также в сходных ситуациях реальной жизни, важную роль играет симпатичный собеседник. Слушая внимательно и соглашаясь с человеком, говорящим о своем недовольстве и злости к фрустратору, он тем самым положительно подкрепляет эти реакции, как бы показывая, что фрустрированный субъект прав в своем возмущении. Это важный, иногда даже решающий социально-психологический фактор. Здесь уместно вспомнить знаменитые опыты Соломона Аша по исследованию конформизма. Во время этих экспериментов, когда подлинный (“наивный”) испытуемый остается один со своим мнением против единодушной группы, он начинает сомневаться в правильности своего мнения даже о простых явлениях. У одиноких нонконформистов могут даже появляться мысли о том, не сумасшествие ли это, когда все говорят одно, а он сам – другое. Но положение резко меняется, когда к нему присоединяется еще один член группы! Это уже социальная поддержка, которая воспринимается так: значит, я не один и я не сумасшедший, я прав! В таких случаях образуется пусть маленькая, но группа из двух человек, диада. Теперь уже его члены не боятся слыть странными и могут продолжить борьбу.

      Точно так же социальная поддержка агрессивности создает у личности уверенность в справедливости и оправданности своего гнева и готовности к агрессивным действиям. В значительной степени уменьшаются также тревога и страх перед возможным наказанием.

      Другим доказательством бихевиористской точки зрения является то, что когда людям разрешают совершить агрессивные действия и не наказывают, их агрессивность, то есть склонность совершить новые агрессивные действия, усиливается. Нанесение

55

См.: Kahn M. The physiology of catharsis.-“Journal of Personality and Social Psychology”, 1966, 3, Pp. 278–286.