Магнетизерка. Леонид Девятых

специальные люди. К тому же подобные дела в интересах государственной безопасности обычно не подлежат разглашению, и утечка информации, имеющая место быть в полиции в масштабах весьма широких, здесь крайне нежелательна. Понимаете меня?

      – Кажется, да, – не сразу ответил Татищев.

      – Вот и славно, – заметил обер-секретарь и продолжил: – Скажем, дело княжны Таракановой или самозваного государя Петра Федоровича, то бишь Емельки Пугачева. Разве следствие по сим вопиющим фактам можно было поручить полиции? Или, к примеру, преступные деяния издателя Новикова, поющего под дудку французских масонов? Или выявление иных преступлений против Российской империи: государственная измена, странные убийства и исчезновения людей – разве с этим могут справиться полицейские? Такими делами занимается Тайная экспедиция. Кроме того, она осуществляет разведывательные и контрразведывательные функции, к чему со временем мы намерены вас привлечь. Соглашайтесь, Петр Андреевич, это весьма увлекательное занятие, уверяю вас.

      – Но я причислен к Военной коллегии, – уже не очень уверенно произнес Татищев. – А экспедиция Тайных розыскных дел, насколько мне известно, состоит при Сенате.

      – Это не должно вас волновать, – заверил его Шешковский. – Из Военной коллегии вы будете бессрочно прикомандированы к экспедиции, причем вам будет оставлен ваш чин и обеспечен служебный рост. Жалованье почти профессорское, полторы тысячи рублей в год, плюс квартирные. Неплохо, согласитесь.

      – Неплохо, – был вынужден признать Татищев.

      – Стало быть, вопрос решен, – подвел итог Шешковский.

      Так капитан-поручик Павел Татищев сделался чиновником Тайной экспедиции, о чем впоследствии ни разу не пожалел.

* * *

      Дом Нелидовых показался сразу, как только коляска повернула на Садовую. Подъехав к арочным воротам небольшой усадебки с двухэтажным особняком в двенадцать окон по фасаду, Павел Андреевич отпустил извозчика, поднялся по нескольким ступеням крыльца и дернул звонковую кисть.

      Не открывали довольно долго. Наконец вышел розовощекий слуга, тот самый, что три четверти часа назад принес от Нелидова записку.

      – Чем могу служить, господин… – начал он, но, подняв блуждающий взор (оторвали от Лизаветы в самое время, когда уже рук стало не хватать), распахнул двери: – Проходьте. Барин ожидают-с.

      Павел Андреевич вошел в дом. Навстречу со ступеней второго этажа мало не бегом спустился Нелидов:

      – Вы пришли! Слава богу! Пройдемте в мой кабинет.

      – Мы, кажется, были на «ты»? – сказал Павел Андреевич, усевшись в кресло против Нелидова.

      – Да, были, – кивнул Андрей.

      – Тогда рассказывай.

      – Понимаете… Понимаешь, много чего произошло.

      И Нелидов рассказал Татищеву все, с самого начала. Как проиграл в фараон в клубе семьдесят тысяч, как повстречал антиквариуса Христенека, и как тот пожелал купить книгу, как он в полупьяном бреду и отчаянии совершил роковую ошибку – выкрал у отца