Магнетизерка. Леонид Девятых

Андреевич покосился в сторону Анны Александровны. Та фыркнула, промолчала.

      Иван Моисеевич Христенек снова намеревался отведать фаршированной щуки – верно, в прошлый визит Нелидова антиквариус так и не возымел этого удовольствия. Он уже занес над щукой серебряный двузубец, выбирая самый сладкий кусочек, как в столовую буквально влетел лакей, за коим вошли Нелидов, плотный среднего роста подполковник с каменным лицом и субтильная дамочка в черном. Если бы не малиновый берэт, Иван Моисеевич несомненно принял бы ее за монашку. Сия троица, не чинясь приличиями, прошла к столу и остановилась возле Христенека.

      – Ну! – грозно произнес человек с каменным лицом и в подполковничьих эполетах.

      – Что, простите, «ну»? – тихо произнес Иван Моисеевич, с тоской поглядывая на щуку.

      – А вы сами не догадываетесь? – еще более грозным тоном спросил каменнолицый подполковник.

      – Н-нет, – быстро сморгнул Христенек.

      – Огниво-Бурковский арестован и все нам рассказал, – чеканя каждое слово, заявил подполковник.

      Антиквариус поежился и заерзал на стуле: от этого человека, чем-то смахивающего на разбуженного некстати медведя, ощутимо веяло угрозой.

      – О ком вы говорите? – принудил себя посмотреть на каменнолицего Христенек.

      – Вы не знаете? Это ваш соучастник, господин антиквариус. Подельник, как говорят прокурорские и судейские чины.

      – К-какие с-судейские-е? – пролепетал антиквариус.

      – Которые судить вас будут! – сказал, будто заколотил последний гвоздь в крышку гроба, каменнолицый.

      – За что судить? – уже едва слышно произнес Христенек и шумно втянул в себя воздух. Ему было явно нехорошо.

      – За мошенничество и преступный сговор нескольких лиц, принесший имущественный и моральный ущерб другому лицу и повлекший, к тому же, ущерб здоровью лицу третьему. Каторга, милейший, решительнейшим образом каторга, – мрачно констатировал Павел Андреевич. – А далее: Сибирь, острог, голод, чахотка, смерть.

      Христенек обмяк и стал потихоньку сползать со стула, словно куль с мукой. Не придержи его за рукав Татищев, Иван Моисеевич, верно, сполз бы под стол.

      – Вы куда это? – поинтересовался подполковник.

      – А?

      – От нас не скроетесь, – угрожающе молвил каменнолицый и закончил: – Кажется, я не представился. Экспедиции Тайных розыскных дел при Правительствующем сенате подполковник Татищев Павел Андреевич.

      Иван Моисеевич жалостливо пукнул и натурально превратился в подрагивающее желе. Он был «готов».

      – Верните господину ротмистру книгу. Немедленно, – приказал антиквариусу Татищев. – Деньги за нее будут возвращены, очевидно частями. Может быть.

      – У меня нет книги, – булькнул горлом Христенек.

      – А где она? – продолжал вести себя как прокурор с обвиняемым Татищев.

      – Я ее отдал, – проблеял Иван Моисеевич.

      – Отдали или продали? – спросил Татищев.

      – Отдал.

      – Значит, деньги, что вы передали господину Нелидову, не ваши?

      – Не