Худеющий. Стивен Кинг

ее, что давить больше не следует. В тот вечер она ни словом не затронула больную тему.

      5. 221

      Воскресенье, понедельник, вторник.

      Билли сознательно избегал весов наверху. Наедался от души, хотя голодным себя не чувствовал – скорее, сила привычки. Перестал прятать в кладовке пакеты с разными орешками и печеньем. Жевал сыр с крекерами, засахаренную кукурузу, чипсы и прочее, наблюдая футбольные матчи по телевизору в воскресенье. В понедельник с утра на работе ел конфеты, а после обеда бутерброды с сыром. Что-то из этих двух компонентов или оба вместе повлияли на его пищеварение. С четырех до девяти вечера его ужасно пучило, и он то и дело портил воздух. Линда возмущенно вышла из гостиной, объявив, что вернется только в том случае, если ей дадут противогаз. Билли виновато улыбнулся, но не сдвинулся с места. Его личный опыт подсказывал, что убегать бесполезно. Этот запах словно прилипал к тебе.

      Позднее, глядя сериал «Правосудие для всех», он вместе с Хейди съел целый пакет крекеров с сыром «Сара Ли».

      Во вторник, возвращаясь домой, купил возле магистрального турникета пару чисбургеров и, управляя машиной, уничтожил бутерброды в один момент.

      Когда миновал Западный порт, Билли вдруг ощутил, будто его разум отделяется от тела. Это не было ни мыслью, ни отражением реальности, но именно разделением. Вспомнил чувство физической тошноты, которое ощутил на весах в ванной по возвращении из Моханка. Ему показалось, что он вступил в новую фазу мышления. Словно некая астральная сущность принялась изучать его вплотную, и она стала его попутчиком. Что же видел этот попутчик? Нечто скорее смешное, нежели страшное. Мужчину, которому скоро стукнет тридцать семь, в туфлях «Болли», с контактными линзами «Бош и Ломб», в тройке стоимостью шестьсот долларов. Тридцатишестилетний толстый американский самец кавказского происхождения, сидящий за рулем «Олдсмобиля-98» модели 1984 года и пожирающий огромный бутерброд, с которого капает майонез и падают ошметки салата на его темно-серую жилетку. Над таким зрелищем можно только хохотать.

      Он выбросил остатки второго бутерброда в окно и с ужасом посмотрел на свои пальцы, запачканные смесью соуса и майонеза. После чего сделал единственно разумную для данной ситуации вещь – расхохотался. И тут же пообещал себе: «Хватит! Этому безобразию пора положить конец».

      Вечером, когда он сидел у камина и читал «Уолл-стрит джорнэл», пришла Линда. Пожелала спокойной ночи, поцеловала, слегка отстранилась и сказала:

      – Слушай, пап! А ты становишься похожим на Сильвестра Сталлоне!

      – О, господи! – воскликнул он, закатив глаза, после чего оба рассмеялись.

      Билли Халлек обнаружил, что процедура взвешивания начала обретать черты некоего ритуала. С какого момента это началось? Он не знал. Еще будучи молодым парнишкой, он иногда становился на весы, бросал мимолетный взгляд на шкалу и отправлялся дальше. В какой-то момент, начиная со 190 фунтов и до нынешней почти восьмушки тонны, возник этот ритуал.

      «Какой к черту ритуал?» – сказал он себе. – «Привычка. Всего лишь привычка».

      «Ритуал», упрямо прозвучал шепот из глубин сознания. Он был агностиком