Худеющий. Стивен Кинг

что садится на диету и начинает заниматься физзарядкой. Но диеты немедленно становились самообманом: то утром сосисок перехватит помимо кефира или наспех проглотит пару гамбургеров в субботу, пока Хейди отсутствует где-нибудь на аукционе или распродаже шмоток. Пару раз даже остановился в паршивой забегаловке, где торговали горячими сэндвичами с мясом. Впечатление такое, что микроволновая печь выпаривала мясо, оставляя только кожу. Тем не менее набрал этих тощих бутербродов и съел все без остатка. Пиво свое любил по-прежнему, хотя еда оставалась главным удовольствием. Устоять перед кулинарными соблазнами он просто не мог, а уж когда следил за каким-нибудь матчем по телеку, то грыз все, что под руку подворачивалось.

      Утренняя зарядка длилась обычно с неделю, потом оказывалось, что некогда, или просто пропадал интерес. В прихожей покрывался пылью набор гантелей. Каждый раз, когда спускался вниз, ему казалось, что гантели смотрят на него с обидой и укором. Поэтому старался лишний раз не смотреть в ту сторону.

      Потом Билли изо всех сил втягивал живот и заявлял Хейди, что сбил вес до 236. Она в таких случаях кивала головой, говорила, что это хорошо, что она довольна и замечает разницу. Но она также замечала в мусорном ведре пустые пакеты из под чипсов, кукурузы и прочего. С тех пор, как Коннектикут принял закон о приеме стеклотары, скопления пивных бутылок в чулане стали не меньшим укором, чем покинутые гантели.

      Она видела его спящим. Хуже того, видела, как он делает пи-пи. А ведь когда справляешь малую нужду, втянуть живот никак не удается. Он попытался, но оказалось невозможно. Она знала, что фунта три он потерял, от силы – четыре. Можешь, конечно, дурачить свою жену, имея любовницу, но весом ее не проведешь. Женщина, которая по ночам время от времени ощущает этот вес на себе, четко знает, сколько ты весишь. Но она улыбалась и говорила: «Конечно, дорогой, ты выглядишь лучше». Может, и не все было продиктовано ее добротой – он ведь тоже помалкивал насчет сигарет. Просто таким путем она поддерживала в нем чувство собственного достоинства.

      – Билли?

      – А? Что? – Он снова очнулся от дремы и взглянул на нее недовольно.

      – А чувствуешь ты себя хорошо?

      – Хорошо… нормально… Слушай, зачем эти вопросы?

      – Понимаешь… иногда говорят, что неожиданная потеря веса может быть признаком чего-то.

      – Ой, да я отлично себя чувствую. А ты мне не даешь заснуть. Придется доказать тебе… прыгнуть еще раз на твои злости, что ли?

      – Давай.

      Он застонал, а она рассмеялась. Вскоре оба заснули. Он видел сон. Оба снова выходят из магазина «Купи и съэкономь». Только теперь Билли осознавал, что видит сон, и знал, что должно будет случиться. Хотел сказать Хейди, чтобы она прекратила свои манипуляции, поскольку ему необходимо сосредоточиться на дороге: ведь скоро между двумя припаркованными автомобилями выскочит цыганка, точнее, между желтым «Субару» и темно-зеленым «Файрбердом». Ее седые волосы заколоты грошовой пластмассовой прищепкой, и она не будет смотреть по сторонам, а только прямо перед собой. Билли хотел сказать Хейди, что это их единственный шанс вернуть все назад, изменить, сделать правильным.

      Но он не мог