Полночный прилив. Стивен Эриксон

мужчина – число единственное, женщины – множественное. Наверное, в каждом из нас есть и то и другое.

      Мы только не хотим в этом сознаться.

      Эдур был выше Халла. Коричневые волосы заплетены косичками в палец длиной. Глаза цвета мокрого песка. Кожа цвета грязного пепла. Юные черты узкого лица, большой рот.

      Сэрен Педак знала имя Сэнгара. И, похоже, видела его родственников в делегациях, с которыми общалась при трех официальных визитах в племя Ханнана Мосага.

      – Воин хиротов! – Буруку Бледному пришлось повысить голос, чтобы перекричать вой нереков. – Приветствую тебя как гостя. Я…

      – Я знаю, кто ты, – ответил Бинадас.

      Голоса нереков стихли; слышны были только стон ветра над тропой и несмолкаемое журчание воды, текущей с ледников.

      – Я везу хиротам, – продолжил Бурук, – железные заготовки…

      – Он хочет проверить, – прервал Халл Беддикт, – крепок ли лед.

      – Сезон сменился, – ответил Бинадас Халлу. – Лед покрылся трещинами. На лежбище тюленей напали браконьеры. Ханнан Мосаг ждет ответа.

      Сэрен Педак подошла к торговцу, изучила лицо Бурука Бледного. От алкоголя, белого нектара и резкого ветра на бледной коже носа и щек набухли кровеносные сосуды. Затуманенные глаза покраснели. Он даже не отреагировал на слова эдур.

      – Печально. К сожалению, среди моих собратьев-торговцев есть такие, кто предпочитает забыть о договорах. Золото манит. Такому зову никто не в силах противостоять.

      – Как и жажде мести, – сказал Бинадас.

      Бурук кивнул.

      – Верно, все долги должны быть оплачены.

      Халл Беддикт фыркнул.

      – Золото и кровь – не одно и то же.

      – Разве? – удивился Бурук. – Воин хиротов, я представляю тех, кто придерживается и намерен придерживаться заключенных договоров. Увы, Летер – зверь о многих головах. И за наиболее жадными будет обеспечен строгий контроль в союзе – между эдур и теми летерийцами, кто держит слово, объединяющее наши народы.

      Бинадас отвернулся.

      – Прибереги речи для колдуна-короля, – сказал он. – Я провожу вас до деревни. Это все, что нам нужно знать.

      Пожав плечами, Бурук Бледный направился в свой фургон.

      – Подъем, нереки! Теперь дорога только под уклон!

      Оглянувшись, Сэрен увидела, что Халл и Бинадас снова повернулись друг к другу. Ветер донес до нее их слова.

      – Бурук врет, – сказал Халл Беддикт. – Он хочет обмануть вас гладкими речами и посулами, которые не стоят и докса.

      Бинадас пожал плечами.

      – Мы видели, какие ловушки вы расставляли перед нереками и тартеналами. Каждое слово – узел невидимой сети. Против нее мечи нереков слишком тупы. Тартеналы слишком медленны для гнева. Фараэды лишь улыбаются от смущения. Но мы не такие.

      – Знаю, – ответил Халл. – Друг, мой народ верит в столбики монет. Одна на другую – выше и выше, к славным вершинам. Вверх – значит прогресс, а прогресс – естественное стремление цивилизации.