Победитель последних времен. Лев Котюков

развелись?! – сердито отрезала журналистка, и Цейханович с тоской понял, что не провожать ему нынче никого, как в годы ранней, безответной юности, но с ходу не сдался Судьбе.

      – А что вы имеете против тараканов? Таракан исконно русское животное. Без тараканов и России б не было… Будто у вас дома своих тараканов нет… – сказал он и гнусно ухмыльнулся.

      – Что?! – возмущённо воскликнула чистюля-журналистка. – У меня – тараканы?! Да за кого вы меня принимаете?!.. Надо же!.. – И посмотрела на меня, как на Цейхановича.

      – А мы к вам в гости придём!.. И проверим… – неловко попытался разрядить ситуацию я. – Если, конечно, пригласите…

      – Пожалуйста!.. Хоть с санинспекцией… – неожиданно легко согласилась милая ненавистница тараканов, а Цейханович, естественно, опять принял приглашение на свой счёт.

      Так мы и оказались субботним полуднем на Таганке перед квартирой № 33, где проживала одинокая, симпатичная «акула пера», которая, слава Богу, поостереглась принять для аппетита перед едой тридцать три капли «Цейханида», и вполне жизнерадостно впустила нас в свою аккуратную обитель.

      Эх, святая простота женская!..

      Ведала б она, что в кармане Цейхановича злобно томятся в душной спичечной коробке его верные ручные тараканы Гриша и Гоша, вряд ли осчастливила нас своим гостеприимством. Но осчастливила согласно сценарию своей жизни. Наверное, очень жестокому сценарию, ибо уже тридцать три года, несмотря на приличную внешность, делила своё женское одиночество с некрасивыми подругами и с покойной мамой.

      Напрасно кто-то простодушно полагает, что жизнь есть вольная игра со смертью. Увы, невольная – и совершенно безжалостная. Но люди, опаздывающие на чужие похороны, по-прежнему уверены, что сами не умрут никогда. И хорошо, что уверены. И ни слова не сдвинуть в тайных книгах Бытия, как не отмыть от чёрных полос шкуру убитого тигра, как не очистить от шерсти шкуру живого льва.

      – О, как у вас стерильно! – с искренним уважением сказал Цейханович, бегло оглядев квартиру, которая была столь чиста, что необоримо хотелось принять душ, а потом наследить со скрипом мазутными сапожищами.

      – Доставай! – скомандовал Цейханович.

      Я вытащил из сумки бутылку неподдельного «Мукузани».

      – И всё?! – сердито удивился мой друг.

      – Ты же сам сказал: возьми бутылку… – с недоумением ответствовал я.

      – Пошлёшь дурака за бутылкой, он одну бутылку и принесёт! – сокрушённо сказал Цейханович, как бы намекая хозяйке на вопиющую ошибочность её симпатии.

      И не промахнулся подлец. Без женского сострадания посмотрела на меня журналистка с подпольной кличкой «Нутрия», брезгливо бросила взгляд на мои нечищеные туфли, которые я неловко снял в прихожей, и пригласила на кухню.

      Очень скоро кончилась бутылка моего «Мукузани», а добавки из «погребов» хозяйки не последовало.

      – Может, чайку? – устало предложила она.

      – Можно и чайку! – весело согласился Цейханович,