Победитель последних времен. Лев Котюков

откланялись, ибо говорить было решительно не о чем, – ну не о тараканах же, чёрт побери.

      Подзаправившись в пивной и дополнительно подкормив своих ручных мерзавцев солёными сухариками, Цейханович раздумчиво спросил:

      – Что быстрее всего на свете?

      – Ну мысль! А что? – раздражённо пробурчал я.

      – Ошибаешься! И очень крупно… Быстрее всего на свете – понос. Не успел подумать, как уже обосрался!.. – мрачно ответил Цейханович и мрачно умолк.

      Загнал перекормленных тараканов в спичечную коробку и засунул её в нагрудный карман, поближе к сердцу, дабы шустроногие хлебожоры слышали, что не чурбан бесчувственный их хозяин, что ничто человеческое, как Карлу Марксу, ему не чуждо, – ни зависть, ни подлость, ни жалость, в конце концов.

      Что там сверкает в углу окна?! Звезда или пылинка?!

      Да какая разница: что где сверкает. Какая разница: комар ли зудит, таракан ли шуршит… Всё одно – жизнь. А что такое – жизнь? Кто ответит?..

      Да и кому он нужен, этот ответ?! Неотвратима жизнь! Как смерть, неизбежна и неотвратима. И бессмысленны все вопросы и ответы. И не страшно притяжение зла и земли, несмотря на невосполнимую убыль пространства и времени.

      И ничего, что в подъезде грязного дома в эти мгновения кого-то, весьма схожего с Цейхановичем, бьют не только ногами, но и руками, ибо даже тараканов нельзя воровать у государства.

      И, может быть, очень хорошо, что теоретически душа человека не бессмертна, ибо тварна. И сам человек вполне полноценная тварь.

      И на собственные похороны не опоздает никто, даже Цейханович.

      Последний враг

      У каждого своя правда, и ложь у каждого своя. Но никто не имеет души про запас. А чтобы познать себя, свою ложь и правду, надобно иметь другую душу. Но как не познавшему себя познать другого?!

      Да никак?

      Да и не надо!

      Да и ни к чему!

      И незачем мучиться и обращать невыносимое терпение в бессмысленное ожидание.

      Никто никогда ничего не дождётся!

      Не дождётся никто ничего никогда!

      Цейханович терпел врагов своих и не ждал их образумления, но по мере сил, без излишней любви к ближним, полнил свою правду и ложь в противовес лжи и правды иной.

      И не напрасно, и не впустую, как бы вскользь говаривал: «Друг-то я, может, плохой, но враг очень, очень хороший…» Жаль, что кое-кто пропускал эти веские слова мимо ушей и скверно хихикал вослед, когда Цейханович неверной походкой, подустав от дел праведных, возвращался в родную квартиру.

      Один такой умник дохихикался и угодил на тот свет по собственному желанию, ибо иные желания после ряда злоключений и несчастий у него начисто испарились.

      А ты не гогочи, сволочь, не тычь грязным пальцем в пыльную спину невинного человека, не изображай, скотина, как он прицеливается всем пьяным телом, дабы не угодить в сырую, шершавую стену вместо подъездной двери. Не радуйся, хамло, когда он подскальзывается на арбузном семечке и падает в грязь на ровном месте, ведь не на корке же гнилой арбузной подскользнулся,