Челяберкет. Акын Тимиров

полка и вверенного мне стрелкового батальона под командованием комдива Блюхера. Волен разъяснить вам новый порядок и учредить новую власть, власть Советов, состоящих теперича из рабочих и крестьян. Заводы и фабрики переходят под юрисдикцию красных депутатов. Помещики и фабриканты, не желающие сотрудничать с новой властью, становятся врагами, а с врагами революции разговор короткий – ликвидация. Наша задача состоит в том, чтобы убрать с дороги чуждый нам класс и пробить тем самым дорогу к социализму. Так как, – зычным голосом продолжал комиссар, – на пути рабочего движения стоит царизм – цепная собака капитализма. Продавать свою рабочую силу по дешевке капиталистам и подвергаться эксплуатации мы больше не намерены.

      Собравшиеся жители тихо слушали комиссара, перекрещивались, как на воскресной проповеди, вздыхали, переглядывались в недоумении.

      За спиной командиров Амалия заметила Антона – в папахе, в армейской шинели до колен, на ремне висела кобура с наганом.

      – Где твой Хасан? – спросил он, подойдя к лавке после выступления комиссара. Амалия поначалу, увидев Антона в военной форме, в больших рабочих, на толстой подошве, ботинках, растерялась. Перед ней стоял не тот, прежний, с хулиганскими выходками, парень, а серьезный, с суровым взглядом убежденного в своей правоте, возмужавший человек.

      – Не бойся! – цыкнул он на спрятавшегося за сестрой Фаиза. – Мелких лавочников не тронем – тех, кто зарабатывает на жизнь своим трудом. А вот Акбаша и его сынка спаймаем – не уйдут от праведного возмездия народа.

      Амалия, слушая Антона, разглядывала его. Похудел, усики появились – отмечала она про себя.

      – Чего, Амалия, молчишь? – оглядев ее, смягчился Антон. – Изменилась, повзрослела… Я вспоминаю тебя иногда, синичка моя…

      – Я уже не твоя, – отвела глаза девушка.

      – Ну да, конечно, как же я запамятовал? Акбаш прямо тогда сказал: она никогда не будет твоей.

      – О чем это ты? – не поняла Амалия. – Ты же сам тогда, на масленице, прилюдно отказался от меня. При чем здесь отец Хасана?

      – Стройся! – раздалась команда.

      – Ну да ладно. Пока, братишка! – потеребил Антон голову Фаиза. – Будь смел, выбрав однажды свой путь, никогда не сворачивай с него, не останавливайся. Будет трудно, но без трудностей не бывает результата, которого хочешь достигнуть.

      Тоскливо скользнув глазами по Амалии, Антон грустно вздохнул, попытался еще что-то сказать ей, но не нашел слов, развернулся и быстро ушел.

      – Береги себя, не лезь на рожон! – только и успела крикнуть Амалия, глядя вслед удаляющемуся Антону, такому родному и близкому с детства товарищу.

      Ближе к вечеру перестрелки возобновились, с окраин города слышался грохот взрывов. Под утро всё стихло. Алый, кровавый восход с тяжелыми, багрово-фиолетовыми тучами разлетелся по синему небу. Словно зарево гигантского взрыва, повис он над городом.

      Черный дым клубами поднимался над горизонтом. «Горит вокзал! – шептались