Онколига. Алексей Шерстобитов

взглядом на беззащитно лежавшего Михалыча, совершенно не испугавшегося, напротив несколько даже воспрянувшего, запротестовала барышня, на что немощный поддержал с неохотой:

      – Был… следаком по особо важным… – Вошедший приблизился, всмотрелся, и почти сразу, немного удивленный, уже хотел снять повязку, заслонявшую бОльшую нижнюю половину лица, но решил все же поинтересоваться:

      – Что-то я всех в городе знаю, а тыыы… – не припомню…

      – Хлыст, Ваня…, Хлыст… – Крепыш, к которому обратился говорящий, назвав Его «Ваней», поменялся в лице, скрипнул зубами и костяшками пальцев, сжавшихся несильно в кулаки, почувствовал испарину, выступившую на лысине – вообще весь вид, заставили, и без того испуганную женщину, сделать несколько шагов к стене, вжаться в нее, и почувствовав слабость в ногах, опуститься на корточки. Глаза закрылись с одной мыслью: «Неудачный день!».

      – Хлыст?! Михалыч…, ты что ли?!… – Рука стоявшего рядом с больным, сжимавшая к этому моменту огромный пистолет, продолжила движение, самым кончиком ствола отодвигала ткань. Как только открылась прикрываемая ей дыра в щеке, физиономию смотрящего обезобразило гримасой неприязни, отвращения, жалости.

      – Е-мое! Че с тобой?!

      – Как и у всех здешних завсегдатаев… – рак гортани четвертой степени…1

      – Даааа нуууу… Ты жеее… эээ…, я жееее…, ох, как же я тебя помню…, ты ж…, да ты в натуре, мостряга был! А че ты тут, а не в своей этой…, ведомственной больничке? Тебя-то на халяву должны лечить.

      – Ваня, это я пока таких, как ты ловил и нужен был, еще мог на что-то рассчитывать, а сейчас вся пенсия в первый же день в аптеку утекает… – Иван смотрел на легендарного человека, известного всему криминальному миру – факты, будто мифы о подвигах Геракла, о котором первыми были на слуху у первокурсников профильных ВУЗов, этого человека знали даже простые телезрители, да что там все, кто хоть немного касался криминальных новостей…, смотрел и не мог понять, почему этот, когда-то здоровяк, умница, преданнейший своему делу и неподкупнейший, среди подобных ему, влачит такое горькое и не заслуженное существование.

      Висевший на вешалке, изношенный почти до дыр, старый пиджак, видавший виды других кабинетов и мизансцен, да и его самого, Ваню «Полторабатька» – скрытнейшего из всех известных криминальных личностей, впрочем, фартового, поскольку его так и не удалось посадить, даже Хлысту, откровенно «говорил» о сегодняшнем положении следователя – «важняка», раскрывшего большинство громких, не слетавших «со слуха» обывателей десятками лет, преступлений.

      – Эта…, Михалыч, таккк…, это же еще тот твой лапсердачок-то…, ты ж в нем меня еще принимал, лет двадцать назад… Че ж мусора то «цветные» 2подзабыли о заслугах? Аааа…, что уж там, наши то блатюжки тоже всё на ширку извели давно, только и могут помочь, мол, «держись братуха». Хм…, у вас же махина – министерство целое! Ты че не в госпитале-то?

      – «Полторабатька»,

1

(стадия характеризуется выраженными внешними проявлениями (свищами, открытыми ранами языка, губ, проникающими ранами щёк. При этом зачастую больной не может есть самостоятельно и питание осуществляется через зонд. Голос так же нарушается)

2

(генералитет)