Руководство для девушек по охоте и рыбной ловле. Мелисса Бэнк

семьи! Джулия тоже побывала на этой выставке, только не по случайности, а запланировав поход заранее.

      Музей напоминал особняк богатой старухи, которая вовсе не рада гостям; и вот гости разговаривают шепотом и ходят на цыпочках, – и они здесь вроде бы лишние. Посетителей просили оставить отзывы в специальной книге, и моя мама, которая никогда не упустит возможность кого-либо похвалить, написала о том, как прекрасно здесь все организовано. Я бы написала: «Нудно до смерти».

      Я заново испытала сейчас все это счастье, выслушивая, как они обсуждают сервировку. Им понравились одни и те же тарелки. Причины были одинаковы, испытываемое обеими воодушевление – тоже. И я подумала: «Генри завел себе вторую мамочку».

      Когда я сказала об этом Генри, он хмыкнул.

      – Моя сестренка – поклонница Фрейда? Ну-ну.

      Джулия в кухне накрывала на стол вместо меня, помогая с ранним ужином своему старшему альтер эго – моей маме.

      Я сидела у Генри на кровати. Он паковал вещи – ехать назад в Нью-Йорк. Он всегда занимался чем-нибудь еще, пока мы болтали: крутил настройки радиоприемника, листал журнал, настраивал гитару. А что ему на меня смотреть, – ведь я со своими вопросами и так никуда бы не делась.

      – Серьезно, почитай Фрейда.

      Он подошел к полкам. Ничего там не обнаружил, однако долго распространялся, какой великий человек Фрейд. Будто как раз об этом я мечтала поговорить, когда нам наконец выпала возможность без помех поболтать.

      Я поблагодарила его за книгу, которую он прислал мне с работы; труд норвежского философа. Брат спросил:

      – Ты хоть начала?

      – Ну…

      – А ты знаешь, что твой ай-кью скачет на пятьдесят баллов вверх и вниз в каждом разговоре?

      Я не поняла, комплимент это или оскорбление. Впрочем, как он на меня смотрел, мне точно не понравилось: словно издалека, из своей новой жизни. У меня испортилось настроение.

      – Мерси за дружелюбие и деликатность. И вообще, площадь круга пи эр квадрат, Земля вращается вокруг Солнца, Миссисипи впадает в Мексиканский залив.

      Генри улыбнулся и выдвинул ящик. Рассказал, как ходил на лекцию этого норвежца. Все делали вид, что им все ясно, поэтому он тоже притворялся, что конспектирует.

      – Представь – пробиваться к философии через кошмарный акцент. А у него еще и заячья губа.

      И тут он умолк – нашел на нижней полке Фрейда. Пролистал книгу в поисках отрывка, который хотел мне показать.

      – Вот, слушай: «Отправлять юных в жизнь с таким ложным психологическим настроем в отношении секса все равно что отправлять экспедицию на Северный полюс в летней одежде и с картой итальянских озер».

      Он покачал головой:

      – Это просто сноска. Сноска.

      Я заметила:

      – Со своей бородой ты как раз похож на полярного исследователя Роберта Пири.

      Брат неосознанно тронул лицо – как все бородатые. Затем протянул мне книгу. Зигмунд Фрейд, «Недовольство культурой».

      Я спросила:

      – Слушай,