Руководство для девушек по охоте и рыбной ловле. Мелисса Бэнк

побыть с вами подольше, но там без меня человечество в опасности».

      На обед были пойманные мной у доков крабы. Мама застелила стол газетой, и мы все измазались в типографской краске. Как ни странно, мама подала на стол молочные початки «Серебряной королевы». Брат, на удивление, ел нормально. Обычно он торопится, словно на пожар, и очень даже запросто может использовать кукурузины как барабанные палочки.

      Мама расспрашивала Джулию про семью. Есть брат, живет в Сан-Франциско; сестра в Париже. Оба планируют посетить ежегодный гала-вечер, который ее мама дает в Саутгемптоне. Джулия осторожно подбирала слова; некоторые я прежде только в словаре и видела. Леди-словарь.

      Мама строго посмотрела на меня: не ухмыляйся.

      Однако медлительной Джулия была только в подборе слов: своих крабов она почистила вдвое быстрее остальных. Я спросила, как это ей удается. Она показала мне выступ на брюшке краба. За него надо потянуть, и тогда панцирь прямо сам сходит. Генри тоже наклонился и смотрел.

      Отец спросил насчет издательства, где они работали с Генри. Джулия сказала: ее начальник – отменный редактор и истинный джентльмен.

      Генри ехидно добавил:

      – Каждое утро, когда мы проверяем почту, мистер Макбрайд заглядывает к нам и спрашивает: «Ну что, ребятки, нарыли сокровища?»

      Я видела этого отменного редактора и истинного джентльмена, когда навещала Генри. И сейчас не удержалась:

      – Он считает, что мой брат незаменим. А еще обзывает Тюдором.

      Отец пробормотал себе под нос:

      – Хэнк Тюдор.

      – Мистера Макбрайда можно извинить, – сказала Джулия. – Он ревнитель британской истории и персона очень преклонного возраста.

      Я подумала: «Гала-вечер посетят отменные персоны преклонного возраста и всяческие ревнители».

      И поинтересовалась:

      – А на работе в курсе, что вы пара?

      Отец зыркнул на меня.

      Генри сменил тему. Оказывается, его перевели из практикантов в ассистенты. Повышение. Он, похоже, ждал, что родители будут польщены. Однако весь папин вид указывал на отсутствие бешеного восторга. По маме определить всегда труднее: она следит за выражением лица.

      Проблема была в учебе. Генри все еще не решил, начнет ли осенью занятия в Колумбийском университете.

      Он уже четыре раза откладывал. Или пять, если учесть, что университет Брауна он отменял дважды. Причины переноса начала занятий всякий раз звучали вполне разумно и логично. Например, «необходимость тщательно выбрать специализацию».

      Перед сном мама сказала Джулии, что поселит ее со мной, – и выразительно посмотрела на меня. При входе в спальню громоздился кошмарный двухъярусный комплекс: намертво прибитый к стене, не сдвинуть. Теоретически там было четыре спальных места, но тогда все бы друг другу мешали.

      – Двухъярусная, – произнесла Джулия с умилением. – Как в скаутском лагере.

      Нары, подумала я. Как в тюрьме.

      Я спросила, где она хочет лечь. Она выбрала нижнее место; отлично, значит, мне надо забираться на самый верх.