Принимая во внимание. Станислав Рем

с последними сводками. Так, как не знал причину сбора. Потому, предлагаю немедленно связаться со всеми погранотрядами и заставами, и всё выяснить не по слухам, а от командиров. И связаться не только с нашими заставми, а и с отрядами края.

      – Да кто вам такое позволит? – Козлов вскочил с места. – Это прямое нарушение инструкции!

      – Ничего, не в первый раз. – Это уже был не намёк со стороны капитана, а прямой выпад. – Выйдем через «Рубин», напрямую. И всё проясним. Их, думаю, тоже волнует, что происходит у нас. А по поводу законности? Да, незаконно. Зато эффективно. Будем владеть информацией через полчаса!

      Иванов молчал. Ситуация для него сложилась просто отвратительная. Дать согласие – нарушить инструкцию. Не дать – показать свою неспособность принимать быстрые, волевые решения.

      Молчание затянулось.

      Малышев не вытерпел первым.

      – Старший лейтенант Козлов. После совещания пройдём с вами в помещение связи. Я лично выйду на «Рубин». – Иванов вскинул голову. Майор закончил фразу. – Если вы, товарищ полковник, непротив.

      – Действуйте! – облегчённо выдохнул Иванов. – И мне докладывать незамедлительно обо всём!

      – Так точно! – Малышев повернулся в сторону Еремчука. – Займитесь подготовкой и распределением оперативного состава на заставы.

      – Слушаюсь! – Капитан вскинулся. – Разрешите выполнять?

      Вопрос, вроде, как относился к Иванову, но все присутствующие понимали: Еремчук обращался к майору. Тот кивнул головой, и офицер, приставив стул к столу, направился к дверям.

      – Можете идти! – с запозданием мотнул головой Иванов, и тут же суетливо добавил. – Но докладывать обо всём! Немедленно! Лично! Без промедлений!

      Проклов с силой сжал зубы: голос полковника звучал по-бабьи истерично. Или то ему только казалось?

      – Товарищ полковник, – снова раздался с противоположной стороны стола голос начальника второго отдела, – а действительно, что сообщает по данному поводу Москва? То есть, какое решение принято в столице?

      Иванов несколько секунд медилил с ответом. Подбирал выражения.

      – В ЦК и Политбюро, – наконец выдавил он из себя, – сейчас, как раз именно в этот момент, обсуждают данную проблему. Политического решения ещё нет.

      «Понятно, – мысленно отреагировал Виктор, – Вот отчего у него постная рожа. Ни тут, ни там, никто толком ничего не знает. А что-то делать нужно! А что, без наличия «политического решения»? О, дилемма! К нам информация, скорее всего, пришла из Хабаровска. С Москвой «боров», наверняка, попробовал связаться, но его, судя по его постной физиономии, послали куда подальше. Вот отсюда и растерянность. А как иначе? Горит место под ним, ой как горит!».

      – Хорошо! А как отреагировал на ваше сообщение наш обком партии? – не сдержался, поддел таки, Проклов.

      Иванов вынул из-под стола правую руку и нервно провёл ладонью по полированной столешнице, как бы смахивая с неё пыль. А ладошки-то мягкие, невольно, в который раз, отметил про себя Виктор, к физическому