Двадцатое июля. Станислав Рем

Тяжело ранен фельдмаршал Роммель.

      – И что? – иногда Гюнтер был невыносим, – Мне поехать во Францию, положить ему примочки на голову? Вы передали мою просьбу?

      – Да, господин группенфюрер.

      – Свободны. И прикройте, в конце концов, эту чёртову дверь.

      Очень хотелось есть. Мюллер давно отвык от нормальной домашней пищи. Женился он в двадцать четвёртом году, на Софи Дишнер, дочери книгоиздателя. Из-за её папаши, оппозиционера Гитлера, в своё время, в тридцать третьем, у него были проблемы. У них родились сын и дочь. После в семье начались раздоры. Если бы не католическая вера, давно развёлся бы. К тому же, другие женщины его, особенно с годами, возбуждали больше, чем жена. Особенно нравилась бывшая секретарша, Барбара Хельмут. Тугая бабёнка. Если бы не война, то за стеной сидела бы она, а не тугодум Гюнтер.

      – Хайль Гитлер!

      Мюллер вскинул голову.

      – А, Губер. Присядь, сейчас подойдут остальные, и начнём разговор.

      – Ты плохо выглядишь, Генрих. – старые сослуживцы Мюллера, которых он перевёл в Берлин из Мюнхенской полиции, без свидетелей всегда называли его по имени. Так требовал сам группенфюрер. Старая гвардия должна верить в него безгранично, и для своего парня, каковым они его считали, разобьются в доску, но выполнят всё невозможное.

      – Мог бы и промолчать. Я каждое утро смотрю в зеркало.

      – Проклятая работа. – Губер похлопал себя по карманам, – Совсем не хватает времени не то, что отдохнуть, а даже выкурить сигарету.

      – Ты же бросил курить.

      – Мог бы и промолчать.

      Дверь приоткрылась, и в кабинет проник Гейслер.

      Мюллер усмехнулся. С каждым из тех, кто сейчас заполнит его кабинет, он проработал не один год. Знал всех, как облупленных. И как профессионалов, которые из под земли умеют добывать информацию, и сколько им понадобится на это времени. Но, самое главное, все они будут держать язык за зубами, прекрасно зная цену каждому слову.

      Наконец, пришёл последний из приглашённых.

      – Кто из вас лично знаком с полковником Штуффенбергом? – Мюллер окинул взглядом присутствующих.

      – Я. – откликнулся Пиффрадер. – Точнее знаком не столько с ним, сколько с его братом.

      – Отлично. Гейслер, подбери две группы для внешнего наблюдения. Объект – Штауффенберг. Они должны постоянно докладывать о всех передвижениях полковника. В любое время суток. Пиффрадер, с третьей группой организуешь наблюдение за Троттом и Хофаккером. Надеюсь, кто эти люди, напоминать не надо?

      – Генрих, я всё понял.

      – И не вздумай попасть на глаза Бертольду, брату полковника. Мейзингер, организуй постоянное наблюдение за Бендлерштрассе 36.

      – За штабом резервной армии генерала Фромма?

      – А тебя что-то удивляет в моём приказе? – Мюллер прищурился, – Откуда появилась эта нездоровая привычка задавать вопросы?

      – Просто…

      – А ты засунь своё «просто» глубоко в карман и не доставай его долго – долго.

      – Хорошо, буду молчать. А они не