В тихом омуте…. Виктория Платова

все, даже маленький шрам на виске, придающий юному чистому лицу необъяснимую прелесть чего-то необычайного, уже случившегося в ее жизни.

      – Ты ведь сценарный окончила? – спросила Венька, проглотив вино как воду.

      – Вроде того.

      – Занимаешься кино?

      – Вроде того, – в горле першило от трубки, но я решила сыграть свою роль томной метрессы до конца.

      – Здорово! – Она вдруг покачнулась на стуле и положила ноги на подоконник. – Можно я так посижу?

      – Сиди. А ты во ВГИК поступать собираешься?

      – Еще не знаю.

      – Я могу поговорить кое с кем, если нужно. – Я судорожно перебирала в уме полузабытые вгиковские имена. – Ты работы привезла?

      – Какие работы?

      – Ну, этюды там литературные, писульки всякие, выявляющие тебя как динамично развивающуюся творческую личность…

      – Да нет. Я просто так приехала. Пожить. Потусоваться.

      «Мужичка подснять богатенького, – подумала я про себя, – дерзай, провинциалочка, у тебя должно получиться».

      – Тебе остановиться есть где? – осторожно спросила я.

      – Думаю, да, – осторожно ответила она.

      – Можешь у меня. Две комнаты, правда, от центра далеко… – «Ну ты даешь, Мышь! Пустить неизвестно кого, неизвестно зачем… Иван наверняка щелкнул бы тебя по носу – «была у зайчика избушка лубяная, а у лисички ледяная…».

      – Ну, это если в крайнем случае, – снисходительно одернула меня Венька.

      «Правильно, не зарывайся, Мышь, – всяк сверчок знай свой шесток». Я вдруг почувствовала легкую азартную ненависть к этой девчонке.

      – А Серегу Волошко ты откуда знаешь?

      – Да в нашем местном Голливуде познакомились, на «Узбекфильме». Он какое-то дерьмо поэтическое снимал, а я о нем статейку собиралась написать в качестве курсовой работы. Я ведь на журфаке тусовалась, а потом надоело, бросила. Охота была о махалле писать и кибитках глинобитных… А Серега меня трахнуть хотел, как мэтр киноискусства.

      Еще бы не хотел. Всякий бы захотел.

      – Удалось? – небрежно спросила я.

      – Нет. Мои мальчики ему два ребра сломали и зуб выбили.

      Точно. Незакомплексованный Серега улыбался мне в переходе на «Киевской» щербатым ртом.

      Мы выпили еще. Вино с крепким трубочным табаком дало неожиданный эффект – меня начало подташнивать.

      Венька пристально смотрела на меня.

      – Что, не нравлюсь? – в открытую спросила я.

      – Ты просто не затягиваешься, когда куришь. Затягиваться надо, иначе это просто перевод табака, никакого кайфа. А табак, между прочим, хороший. Мой отец такой курит.

      – Рада за него. – Я попыталась непринужденно затянуться, и голова у меня поплыла.

      – Вот так примерно, – одобрила меня Венька, – тренироваться надо почаще. И тренировок не пропускать.

      – Учту.

      – А ты какие сценарии пишешь?

      – Да муру всякую.

      – И хорошо платят?

      – Нормально. На хлеб с маслом хватает. И на французское белье. –