Совесть – имя собственное. Яков Капустин

лет, а Грише только три.

      Учли, что образование у него было всего четыре класса начальной школы, и приняли во внимание справки о запущенном туберкулёзе.

      Все жулики, которые слушали эту историю, говорили, что мужики ещё очень легко отделались.

      По прежним временам могли бы и к стенке поставить без суда и следствия.

      Оставалось только радоваться хорошим и добрым временам.

      Встречный план

      Что такое встречный план? Это, когда жена просит два раза, муж обещает три, но оба уверены, что больше одного не получится.

Анекдот времён развитого социализма

      Начальника колонии зэки обычно называют «хозяин».

      Если он не проявляет агрессивности и не получает удовольствие от наказания зэков, его обычно называют по фамилии, избегая, по возможности, казенное слово «хозяин».

      Начальника же, который видит в заключённых людей и проявляет свою власть только тогда, когда жертва очень уж напрашивается, называют по имени отчеству.

      И хотя это против всяких правил, часто говорят так в глаза. Ему это не всегда удобно, но он, как правило, помалкивает и терпит, потому что это дорогого стоит.

      Основная забота у начальника план, а силовыми методами его выполнить невозможно. Таких начальников я встречал, и одним из них был Иван Фомич Овчинников.

      В свои пятьдесят он уже собирался на пенсию. Купил «жигуля», заказал в столярке разборный щитовой гараж и, как говориться, собирал вещи.

      В Белгороде его ждала квартира и непыльная работа инспектора профтехобразования.

      И тут судьба нанесла ему удар. Судьба в лице начальника управления МВД генерала Мешкова.

      Генерал собирался переезжать в Москву в Главк и там, на одном из совещаний, пообещал построить пожёгочную печь, конструкцию которой разработали министерские умники. Проблема отходов на лесопереработке крайне остра и веками не решается.

      Деньги за рацпредложение начальство, видимо, уже «освоило», а строить печь ни одно управление в стране не хотело, так как глупостями производственникам заниматься некогда.

      Но генерал уже был одной ногой в Москве, и особого манёвра у него не было.

      Вернувшись в родное Управление, он сначала пытался найти добровольцев, а поскольку таких не нашлось, запряг того, кто запрягался.

      Иван Фомич со дня на день ждал «подполковника» – а это уже другой статус и другая пенсия.

      – Не сделаешь – уедешь отсюда только с профсоюзным билетом – закончил генерал свою напутственную речь.

      Овчинников вернулся в родной посёлок и слёг.

      Ночью за мной пришёл конвой и повёл меня к Ивану Фомичу на дом. Кроме него, там был главный инженер и начальник лесобиржи.

      Тумбочка у Ивана Фомича была завалена бутыльками и упаковками от лекарств, а вид у него был крайне унылый. Рядом на кровати сидела обеспокоенная жена.

      Разговор начал главный инженер

      Он положил передо мной лист бумаги, на котором от руки был нарисован перевёрнутый усечённый конус. По его боковым граням шли стрелки