Совесть – имя собственное. Яков Капустин

все пришли к выводу, что нужен поддув от небольшого, но мощного вентилятора и порционная подача мусора, потому что у нас все ветки и кора шли с наледью.

      Это значило, что надо создавать скрытую от глаз систему вентиляции и круглосуточную обслугу человек из десяти с устойчивой зарплатой для круглосуточного дежурства.

      Люди и строительство были моей заботой, а вот поиск оборудования и монтажная работа ложилась на команду Брумеля.

      Осталось решить вопрос с затратами и оплатой. Договорились, что Брумель и его парни получают от меня по триста наличными и по десять бутылок водки.

      На всё про всё остальное, тысячу рублей и сто пачек чая.

      Я вышел успокоенный и ушёл спать.

      Теперь нужно было найти звеньевого на строительство самого амфитеатра, как отныне мы и стали называть это сооружение.

      Остановился я на парне из Горького Шурике Острякове.

      Когда Шурик появился на зоне, он попытался отвоевать место среди зэков, показывая свою крутизну путем грубости и наездов при каждом удобном случае.

      Среди работяг это срабатывало. Но когда он позволил сказать лишнее обо мне, я сломал ему ключицу обрезком водопроводной трубы.

      После больницы Шурик сделал выводы и стал хорошим работником и товарищем. Он был заслуженно уважаем, и уже не лез в «калашный ряд».

      Я всегда сожалел о происшедшем, но выхода у меня тогда не было, и что уже случилось, то случилось.

      У нас были нормальные отношения, но недоверие ко мне от Шурика я чувствовал. Мои попытки как-то его выделить и помочь, он молчаливо отвергал.

      И вот я предложил ему организовать это строительство, пообещав всякое содействие, а потом курсы крановщиков, куда его не брали из-за большого срока. Учёба проходила на другой зоне, где конвой был менее строг.

      Когда Шурик дал своё согласие, мне стало совсем спокойно.

      Человеком, несмотря ни на что, он был достойным и основательным.

      Кроме звена, которое он организовал, я направил на строительство всех бездельников, недотёп и отказчиков. Всем организовал питание, чай и какие-то деньги.

      Привёл и немало картёжных должников, коих за нашей семьёй было великое множество.

      Они мечтали, чтобы их долги попали ко мне, тогда это ничем не грозило.

      Я устраивал их работать, кормил, поил, но зарплата уходила по моему усмотрению.

      Для них это было спасением от неизбежного падения в пропасть, а для меня спокойно заработанные деньги и возможность затыкать производственные прорехи малой кровью.

      Через месяц огромный объект стоял. Внутренняя дощатая обшивка конуса была покрыта толстым слоем глины. Установленный в будке бревнотаски вентилятор был невидим и гнал воздух по подземной трубе, которая выходила в огромный горн, сваренный из рельсов и швеллеров посреди углублённого днища амфитеатра.

      Над верхней частью конуса консолью нависала мусоротаска.

      Вдоль внутренней стены спускалась металлическая лестница, которая наверху упиралась в смотровую площадку, на которую снаружи вела