Мари. Дитя Бури. Обреченный (сборник). Генри Райдер Хаггард

как Мари и ребятишки впервые за много дней отведали каши, обильно приправленной свежим подсахаренным молоком (заодно с волами мне удалось прикупить двух молочных коров). Этой перемены в питании оказалось вполне достаточно, для того чтобы дети полностью поправились, а Мари стала еще красивее, чем была.

      Раздобыв волов, мы стали приучать их к ярму. Задача была непростой, несмотря на то что эти животные сами по себе смирные, – ведь новоприобретенные волы никогда прежде не таскали фургонов. Пришлось изрядно потрудиться, и мы совершили множество пробных поездок. Что до отобранных фургонов, один из которых, кстати, принадлежал Перейре, их следовало починить перед дорогой, причем теми инструментами, какие были в нашем распоряжении, и без кузницы. Если бы не готтентот Ханс, некогда изучавший ремесло мастера-фургонщика, мы бы вряд ли справились с такой работой.

      Пока мы занимались приготовлениями, пришли вести, оказавшиеся довольно неприятными для всех, за исключением, пожалуй, Анри Марэ. Как-то под вечер я пытался заставить шестнадцать кафрских волов идти вместе под ярмом, а не сбиваться ку чей и не пробовать перевернуть фургон. Вдруг помогавший мне Ханс воскликнул:

      – Смотри, баас! Вон идет мой брат! – Он имел в виду сородича-готтентота.

      Бросив взгляд туда, куда указывал Ханс, я увидел худого, изможденного туземца, облаченного в лохмотья. На голове несчастного, который брел среди деревьев в нашу сторону, красовалась вывернутая наизнанку большая шляпа.

      – Ба! – изумленно вскричала Мари, как обычно державшаяся рядом со мной. – Это же Клаус, слуга моего кузена Эрнана!

      – Раз это не сам кузен Эрнан, мне плевать, – проворчал я.

      Между тем бедолага-готтентот доковылял до нас, простерся у наших ног и взмолился, чтобы его накормили. Ему дали холодного мяса антилопы, и он обеими руками вцепился в кусок, отрывая мясо зубами, будто дикий зверь, пока все не съел.

      Когда он насытился, Марэ, прибежавший вместе с другими бурами, стал расспрашивать, откуда он пришел и что сталось с его хозяином.

      – Я пришел из буша, – сказал готтентот, – а мой баас наверняка умер. Когда я оставил его, он уже едва дышал.

      – Почему ты бросил его, если он был жив? – спросил Марэ.

      – Он так велел, баас. Меня послали за помощью. Мы голодали, у нас кончились патроны.

      – Значит, он остался один?

      – Да, баас. Один, со львами и стервятниками. Моего товарища-слугу тоже сожрал лев.

      – Далеко до вашего лагеря? – уточнил Марэ.

      – Далеко, баас, пять часов верхом по хорошей дороге.

      По моим прикидкам, это было около тридцати пяти миль.

      Готтентот продолжил свой рассказ. Перейра верхом с двумя пешими сопровождающими благополучно преодолел около ста миль по холмистой местности, но как-то ночью на них напал лев. Зверь задрал одного слугу и напугал лошадь, которая убежала и потерялась. Перейра и Клаус двинулись дальше пешком и достигли большой реки. На берегу они повстречали