Коллекция недоразумений. Принцип матрёшки. Галина Тимошенко

невмоготу уже было говорить ни о том, что половина из них – наверняка убийцы, ни о том, что может ожидать их в ближайшем будущем. И если по поводу первого каждый втайне надеялся, что его чаша сия миновала, то про второе ни у кого такой надежды не было. Их, конечно, продолжали регулярно обследовать, но услышать от исследователей правду о собственном психическом состоянии не рассчитывал никто. Как известно, что бы ни придумали ученые, в результате все равно получается какая-то гадость, преимущественно – оружие.

      И в какой-то момент вся эта компания, измученная тягостным ожиданием, договорилась о том, что кто-то из них (кто именно, так и осталось непонятным) будет очень внимательно наблюдать за остальными. Если он обнаружит какие-то серьезные признаки распада психики у кого-то из них, то поможет такому человеку уйти из жизни.

      Оставался довольно непростой вопрос: а что будет, если у самого человека, назначенного «главным эвтанатором», появятся грозные признаки распада личности? Но и эта неясность, как выяснилось, была вовсе не промахом автора этого жутковатого триллера, а хорошо спланированным драматургическим ходом: оказалось, что у книги есть второй том, которого мать, очевидно не нашла. Спросить-то у нее, конечно, не мешает: может, просто промолчала? Во всяком случае, даже если нашла, она его точно не выкинула, так что ничего страшного. Успеется.

      Сюжет был выстроен весьма увлекательно, и написана книга была достаточно неплохим языком – но потрясло Егора отнюдь не это. На самом-то деле он вовсе не чурался ни детективов, ни вообще современной литературы – по крайней мере, того, что хоть в каком-то приближении можно было литературой назвать. Так что для него «Эксперимент 2Х» никакой особой новинкой в смысле жанра не стал.

      Дело было совершенно в другом. Егор мог дать голову на отсечение, что прототипом главного героя книги – того самого играющего тренера – был его отец. Ошибиться было невозможно. Любимые словечки, все его неукротимое ехидство, отношение к самым различным вещам, какие-то чисто биографические детали… Его сыну Юре было ровно столько, сколько Егору, и даже любимой игрой Юры были шахматы. Жена главного героя была, правда, не немкой, а латышкой – но сходство латышского характера Ильзы Вильгельмовны и немецкого характера Марты Оттовны было абсолютно очевидным.

      Егор лежал на диване в гостиной, где он ночевал всегда с тех пор, как лет пять назад стал жить отдельно от родителей. Квартира ему осталась в наследство от бабушки – отцовской матери: перед смертью та болела достаточно долго и тяжело, чтобы по достоинству оценить медицинские таланты собственного внука. Постель он еще не расстилал и отнюдь не был уверен, что ему сегодня стоит это делать: уснуть вряд ли удастся.

      В комнате было темно, по стенам метались огни от фар проезжавших по двору машин. Вопросы множились, как тараканы.

      Правда это все или нет? В те годы распад страны затронул все, что можно, и госбезопасность не стала