Коллекция недоразумений. Принцип матрёшки. Галина Тимошенко

руки и все такое…

      Мать неодобрительно поджала губы. Понятно. Дома еще долго нельзя будет шутить на эту тему: нечего топтаться по маминым нравственным и прочим устоям. Самому Егору вовсе не обязательно было хранить скорбную сдержанность в словах и жестах, чтобы каждую секунду помнить: отца больше нет. Да и не удалась бы ему такая сдержанность: профессия не та. Как известно, нет больших циников и матерщинников, чем хирурги, – но воспитанной со всей немецкой корректностью матери об этом знать не стоит.

      Марта Оттовна, конечно, отличалась недюжинным самообладанием, но все же ей периодически приходилось замирать над стопками бумаг и всякими мелочами, чтобы не пустить на волю собственные эмоции. Поэтому Егор счел за благо оставить ее в кабинете одну: пусть хоть на это сил не тратит. Хотя… Она же, наверное, не перед ним лицо держит, а перед самой собой. Или как?

      Тем не менее Егор ушел на кухню, захватив с собой загадочный «Эксперимент 2Х». Ему вдруг показалось крайне важным понять, почему в отцовском столе оказалась именно эта книга. Выходит, отец лукавил, когда вел свою борьбу за высокие литературные идеалы? Или эта книга и была тем самым опытом, после которого отец так безвозвратно разочаровался в современной литературе? Но тогда зачем источник печального опыта хранить столько лет? А если все-таки лукавил – то зачем?!

      У Егора вовсе не было уверенности, что чтение странной книги даст ему ответы на все эти вопросы. Однако так или иначе, но какое-то значение книга для отца имела – а, значит, имеет сейчас значение и для самого Егора. Поэтому он вытащил из холодильника остатки вчерашней еды, налил себе в чашку остывшую (отцовскую…) порцию кофе и углубился в чтение.

      …Очнулся Егор, когда за окном уже было совсем темно. Он машинально кинул взгляд на часы: семнадцать десять.

      Чтобы прийти в себя, он подошел к окну, прислонился лбом к холодному стеклу и закрыл глаза. Голова все равно горела, и он распахнул створку окна. Зачерпнув снега с подоконника, вытер им лицо. Помогло мало.

      Послышались шаги матери. Она замерла в дверях, потом медленно подошла к сыну и тихонько погладила его по спине:

      – Что-то ты зачитался, сынок…

      – Ты закончила, мам? – не оборачиваясь, спросил Егор.

      – Давно. Я просто тебя не хотела беспокоить. Что тебя так увлекло?

      Он обернулся, обнял ее и неопределенно ответил:

      – Да так, ничего особенного. Видимо, у нас с отцом это семейное.

      – Ты о чем? – переспросила Марта Оттовна.

      – Да вот… книжки эти…

      Она отстранилась и посмотрела сыну в лицо:

      – А ты что – тоже такие… книги читаешь?

      Егор предпочел свернуть разговор:

      – Ты устала? Ужинать-то будем? Готовить вроде как не надо, там столько еды осталось…

      – Да-да, конечно, – спохватилась мать. – Сейчас я накрою.

      Егор мысленно выругал себя за дурную инициативу: