Коллекция недоразумений. Принцип матрёшки. Галина Тимошенко

что вообще-то происходило нечасто, – и у него перехватило горло. Он подумал: а если бы она все это тоже знала? Ей было бы легче или наоборот? Впрочем, может, она и знала – и тогда врали ему они оба…

      Нет, вряд ли. Если бы мать знала, она бы не отнеслась так безразлично к тому, что он собрался читать «Эксперимент 2Х».

      Егор тут же почувствовал себя страшно виноватым, обнял мать за плечи и повел ее в кухню. Там (кошмар! страшный грех против идеи Безупречности!) в раковине стояли две немытые чашки. Марта Оттовна, перехватив его взгляд, поспешила объяснить:

      – Зоя только что ушла. Она у меня все-таки ночевала. Я не смогла ее выгнать. Она сказала, что в крайнем случае будет спать у двери на коврике.

      Зоя была маминой подругой столько, сколько Егор себя помнил – и, видимо, еще дольше, потому что знакомы они были с матерью еще с института. Только мать после института практически сразу пошла преподавать, а Зоя, бывшая в те времена потрясающей красавицей (о чем она очень любила вспоминать), вышла замуж и начала рожать детей.

      С этой задачей она справилась быстро: два сына и дочь родились у нее в течение каких-нибудь пяти лет, и она с трогательным воодушевлением занялась их воспитанием и обихаживанием любимого мужа. Егор не смог бы предположить, что больше объединяло его мать с Зоей: общность студенческих воспоминаний или идея безупречности домашнего устройства. Насколько он знал, они ни разу в жизни не поссорились всерьез: видимо, это тоже противоречило бы их философским воззрениям. К счастью Егора, дети Зои ее аккуратности и педантизма не унаследовали, поэтому в детстве он с удовольствием с ними общался. Друзьями они не были, но когда Зоя приходила к ним в гости со всем своим выводком, они вчетвером весело проводили время, предоставляя мамам обсуждать Шиллера и очередной рецепт настоящего арабского кофе.