Вечный зов. Том 1. Анатолий Степанович Иванов

в Белый Яр махну. Там мои люди давно присматриваются к двум колхозничкам. Какие-то гости их временами навещают. Всегда тайно, ночью. Подозрительно.

      – Подозрительно, – соглашался Кружилин. – По весне, перед самой пахотой, там пятнадцать лошадей пало. Объелись, говорят, чего-то…

      – Выясним. Я буду с тобой связь держать. Если что – сообщу, посоветуюсь.

      Он действительно всегда советовался, держал райком в курсе всех своих дел.

      А потом Яков Алейников стал меняться. Он стал молчаливее, скрытнее, в райкоме появлялся хмурый, небритый. Кружилин как-то не уловил, когда, собственно, началась в нем эта перемена. Попервоначалу Поликарп Матвеевич думал, что Яков просто чертовски устает да и годы идут, вот и не выдерживают нервы чудовищного напряжения. В райкоме он появлялся все реже и реже.

      – Может, тебе, Яков, капитально отдохнуть, а? – сказал как-то Кружилин. – На курорт куда съездил бы.

      – Наотдыхаемся… на том свете, ежели сейчас поводья отпустить, – мрачно ответил тот.

      У Алейникова появился новый метод работы. Выслеживая какого-нибудь затаившегося врага Советской власти, Яков сперва создавал вокруг него пустоту, по первому подозрению хватая каждого, кто, по его мнению, мог как-то с этим человеком общаться. Тюремные камеры при НКВД были всегда переполнены. Зато потом, когда тот, за кем он охотился, неизбежно попадал в его сети, Алейников тщательно проводил расследование, пачками выпуская людей на волю.

      – Ты эти штучки брось-ка, Алейников, – потребовал Кружилин, узнав о таком методе. – Невиновных сажать – за это знаешь ли… Ты не царской охранкой командуешь…

      Позже Кружилин расплатился за эти слова. Правда, довольно своеобразно. В одну из поездок в Новосибирск по делам района его вдруг пригласили в краевое Управление НКВД и продержали там почти трое суток. Ночи он проводил на потертом кожаном диване в одном из кабинетов, а днем с ним «беседовал» молоденький оперуполномоченный по фамилии Тищенко, без конца выясняя, где он, Кружилин, родился, чем занимался в юности, кто его родители, в каких местах воевал в гражданскую, кто были его боевые товарищи и т. д.

      Это случилось где-то в середине 1936 года. Поначалу Кружилин недоумевал: чего же от него хотят? Потом не на шутку возмутился:

      – Черт знает что такое?! Что вы ходите вокруг да около? Что вам нужно, говорите прямо.

      – Скажем… – кивал головой оперуполномоченный. – Значит, и Федор Савельев был у вас в отряде?

      – Да, был. Он командовал эскадроном. Лучший командир эскадрона был в полку.

      – Так. А его брат Иван в прошлом году осужден за вредительство. Знаете?

      – Да, знаю. Хотя – не верю…

      – То есть как не верите? Советским чекистам не верите? – пытаясь изобразить строгость на своем безусом лице, спрашивал Тищенко.

      – Вы меня не пугайте. Не верю в то, что Иван Савельев вредитель.

      – Ну а факты? Ведь было же следствие…

      – Да, факты… – устало проговорил Кружилин. – Потерялись две лошади, помню. Иван Савельев